Пять лет замужества. Условно. Анна Богданова
Читать онлайн книгу.
прямо посреди дублёнок и шуб. Это последнее туманное предположение (туманное, потому что в нём никто наверняка не был уверен) и породило множество сомнений в душе хозяйки «бутика», которой всё же пришлось приложить нечеловеческие усилия, подняться с постели, плюнув на высокую температуру, ломоту в суставах и головную боль, и появиться следующим утром на пепелище, а также у руководства рынка, которому теперь предстояло заново отстраивать торговые ряды.
Больше всех возмущался директор – Акоп Акопович Колпаков, мужчина лет пятидесяти пяти, лысоватый, склонный к полноте – нет, скажу точнее – уже, пожалуй, к ней склонившийся и более всего боявшийся оказаться в тюрьме. У него была своего рода мания или паранойя на этот счёт – как кому угодно. Он то и дело говорил о темницах, застенках с пытками, которые применялись к арестантам в средние века, два раза в неделю даже посещал психотерапевта, надеясь посредством вялотекущих разговоров избавиться от терзающих его истощённый ум мыслей, но не помогали ни беседы с врачом, ни сеансы гипноза, ни лечебный профилактический сон. Мозг его отдохнул лишь тогда, когда пошли шушуканья по углам о том, что в поджоге виновна некая Анфиса Распекаева – особа двадцати семи лет, которая торговала модной верхней одеждой. Акоп Акопович моментально мысленно перепроецировал свои страхи по поводу средневековых пыток в каменных мешках и истязаний при допросах на неё и расслабился сразу, выкинув из головы навязчивую идею о том, что он непременно проведёт остаток жизни в тюрьме. Директор вызвал Распекаеву на ковёр, требовал от девицы признания, крича поначалу так громко, что вопли были слышны за чёрными обугленными стенами его чудом уцелевшего кабинета. Но с каждой минутой ор Колпакова становился всё приглушённее, и вскоре вовсе ничего слышно не стало, сколько бы не прикладывала своё острое, вытянутое кверху, будто у эльфа, ухо хозяйка сгоревшего бутика верхней модной одежды. Что там наговорила Акопу Акоповичу Анфиса – неизвестно, все видели только, как сам Колпаков, препровождая подозреваемую из своего кабинета, ласково, по-дружески так похлопал её по плечу и, сердечно пожав её мягкую ручку, гаркнул во всеуслышание:
– И чтоб мне никакой травли! Никаких наговоров на эту кристально чистую, честную девушку! Она тут среди вас всех как луч в этом, ну как его... – замялся он, вспоминая известную цитату, – сонном царстве! У самих рыло в пуху! Вот и перекинуть вину на невинного человека! – Акоп Акопович явно нервничал, а когда он волновался, речь его становилась косноязычной, прерывистой, похожей на лай взбесившейся собаки. – Не пойманный не вор! Только ещё троньте мне её! – заключил он и удалился в свой чудом уцелевший кабинет. Обескровленные и обанкротившиеся продавцы переглянулись в недоумении, хозяйка сгоревшего «бутика» схватилась за голову и, прошипев:
– Я тебя, суку, со света сживу, – пошла куда глаза глядят.
Тут надо заметить, что со свету она Анфису не сжила – более того, побаиваться её стала: