Встречный удар. Прорыв на Донбасс. Александр Михайловский
Читать онлайн книгу.
к своей машине.
– Медики это, – докладывает старший разведчиков, пока немец идет обратно, – полевой госпиталь. А в хвосте у них рембат 23-й танковой дивизии, задержались с разгрузкой.
Смотрю на Франка, а тот только сопит. Были бы солдаты – разговору нет, а тут госпиталь, бабье… Мы ж не фашисты – потом до смерти грех не замолишь.
– Василий Владимирович, – говорю я ему ласково, – возьми мегафончик и скажи людям на родном языке Шиллера и Гете, чтоб поднимали руки и дурью не маялись. Дело их фашистское проиграно, так что дальше – плен, Сибирь, балалайка. Если в преступления не замараны, кровь людскую не пили, то и бояться им нечего.
Берет майор Франк мегафон – и летят над степью исторические слова на вполне себе литературном немецком:
– Ergeben Sie sich. Legen Sie ihre Waffen nieder und kommen Sie raus mit hochgehobenen Händen. Wer keinen Widerstand leistet und keine Sabotage betreibt, dem garantieren wir das Leben. (Сдавайтесь, вы окружены. Положите оружие и выходите с поднятыми руками. Тому, кто не окажет сопротивления и не займется саботажем, мы гарантируем жизнь), – одновременно в ночной степи вспыхивают десятки фар, с обеих сторон заливая светом замершую немецкую колонну. Ловушка, выхода нет.
Минута – и из открывшейся двери головного грузовика, четко видимая в свете фар, на землю брякает первая винтовка, за ней еще и еще. Запомнились германские врачихи: выпученные от ужаса глаза, полные икры плотно обтянутые чулками, пилоточки на кокетливых прическах. И это при минус пять и десять метров в секунду! Б-р-р-р… Выходят из машин – и руки за голову, лицом к борту.
Словом, собрали мы брошенные стволы, оставили взвод для охраны и рванули дальше к Каховке. А куда этим немецким врачихам деваться было: впереди наши, позади мы, по краям ночная зимняя степь с оврагами и буераками – сто лет будешь ехать и никуда не приедешь…
А в Каховке мы с ребятами оторвались от души – даже майор Франк веселился, как настоящий русский человек… Но это уже совсем другая история.
Облака немного рассеялись, но на небе нет никакой луны, что очень приятно. Прямо перед нами – станция Каховка. Та самая, которая «родная винтовка»[1]. Ночь абсолютно безлунная, в разрывах облаков проглядывают звезды.
Станция битком забита составами. Сейчас там разгружается второй эшелон кампфгруппы. Они еще не знают о той катастрофе, что постигла их генерала, и спешно сгружают с платформ артиллерию и машины.
Станция ярко освещена электрическим светом и заполнена суетящимися солдатами. У нескольких эшелонов на запасных путях не видно суеты, только лениво прогуливаются патрули с собаками. Вот разгадка того, почему наша авиация еще не разнесла станцию вместе с немцами вдребезги и пополам, несмотря на все нарушения светомаскировки. В эшелонах несколько тысяч пленных, наших пленных. Кулаки сжимаются, и в глазах темнеет. Разведка уже провела экспресс-допрос пленного генерала и доложила, что это была его идея с пленными.
Рассматриваем
Имеет место отсыл к начальной строчке стихотворения Михаила Светлова «Песня о Каховке»: