Пушкин и другие флотские. Морские рассказы. Виктор Красильников
Читать онлайн книгу.
есть, лоботрясной». Должен я Алёшку защитить. Настоящая она у него, с рождения. И совсем ни плоха. Вот – вчитайтесь: «Жалован грамотой на дворянство 6-го апреля 1828 года Михаил Матвеевич Булдаков – первенствующий директор Российско-Американской компании».
Всей Аляской руководил! К тому ж член-корреспондент Императорской Академии наук. Так что всем Булдаковым моё почтение!
Жёсткое танго
Ну, не жаловал дед Мартемьянов ремонты. По правде обронить: кто их любит? Однако тот надвигался кораблекрушительной скалой. Времени в обрез. Оставалось через ресторан Лёху Булдакова проводить в ВМФ. Пусть хоть там оценёно геройствует. Раз.
Погонять на «голубой линии» Дудинка – Кандалакша. Чтоб доходец от медных слитков партия «куды-то» замела. Два. Финиш – средь причальной тесноты на «кузне». И сразу всё как должно.
Порядкам – резкая амба. В машине бедлам. За всеми не уследить. От того стармехи на нервах. Возникает особый вид бестолковщины. Хочешь выправить, – наливай. Причинных поводов десятки, а бутылок в рундуке гораздо меньше. Ладно бы насосили бригадиры. Простые «трубачи» заявлялись.
– Дедушка, меняю трубу. Соседняя той хероватее. В ремонтной Ведомости, сказывают, не забита. «Чё» делать? Глупо юлить в просительном тоне. Иначе надо. Характерно.
– Упс! – и выпрямился с поллитровкой.
– Вот это разговор! Поставлю вам толстостеночку.
Ликвидатор закавык – моложав лицом. Будто ножичком природой подработанным. Нос аккуратно остренький по линеечке. Русые волосы улеглись пшеницей под ветром. Роста, жаль, не добирал – труды и голодуха в детстве виноваты. Глаза ясные, пронзительные, какие у мужичков северной глубинки. Точнее сравнить, так истинно пинежских. Дерзнуть смелее – очень похожих на святого праведного Иоанна Кронштадтского. Никак, земляки батюшки по кондовому заповедному краю с неперемешенным лесным народом.
Даже въедливо осмотрев Мартемьянова, дурного не сыщешь. Не догадаться, что неделями на стакане. Помилуйте – убедительнейше трезв. Значит бдит, переживает, раздалбывает. Соседний борт однотипного «Белозерска» сиял свежей краской. У них-то конец ремонта. Оставалось сдать регистру палубное хозяйство. Морока с (танковой) тяжеловесной стрелой 2-го трюма. Рассчитанная под пятьдесят тонн, с вечно зачехлённым ноком, ждала войну. По крайней мере на подобные штуки надеялись генералы. (Им бы на ум: где вздумали заказать?!)
Наконец контейнер с нужной тяжестью подобрали. Удалым кулачным бойцом Кирибеевичем на рострах боцман. Вот-вот начнёт. К действу, и кому положено, без интереса. Один валдаевский дед насторожился. Из каютного иллюминатора успел крикнуть:
– Чуть на вира стронь и отскакивай!
Не внял ему рыжий весельчак. Так уж люди устроены. Стрела, поначалу приняв вес, на подъёме дико хрупнула. Верхняя её часть повисла на оттяжках и топенантах. Нижняя обратилась в беспощадную дубину. Лишь морская душа дракона, чудом сумела отлететь…
В заводскую столовку