Контуры трансцендентальной психологии. Книга 1. Аршак Миракян
Читать онлайн книгу.
о работы и, наконец, предлагаемая настоящим изданием монография «Контуры трансцендентальной психологии» (книга 1).
Хотелось бы специально отметить, что перечисленные работы действительно являются единым циклом, развивающим одну идею, – не дублирующие, а именно дополняющие друг друга публикации.
Последовательное развитие оригинальной авторской мысли характерно для А. И. Миракяна не только в последние годы: я слежу за его работами двадцать с лишним лет и, если хотите, с некоторой даже завистью замечаю, что, начиная с самых первых публикаций и кончая настоящей монографией, исследователь – глубокий теоретик и великолепный экспериментатор – остаётся верен первоначальной гипотезе, с каждым годом, каждой новой публикацией превращая её в органично целостную теорию.
Начал свою исследовательскую деятельность А. И. Миракян с классических проблем константности восприятия, затем под его руководством начался цикл исследований зрительного, слухового и осязательного восприятия.
Восприятие (в самом широком смысле слова) – вот начало начал жизни. Воспринять нечто – значит принять в себя иное, сделав его субстанцией и силой психики, опосредствующей затем каждый акт жизни. Здесь «иное» (воспринимаемое) для любых актов жизни, для ее психосоматического тождества изначально есть «свое = другое». Оно не может быть противопоставлено восприятию в качестве абсолютно иного, ибо и воспринимается лишь то, что породило жизнь в себе и теперь уже непосредственно включено в нее в качестве внутренне предположенных условий ее сохранения. Каждый акт жизни есть акт синтетический: из всего сущего всегда заново порождающий именно эти условия.
Однако характерная для классической эпистемологии бинарная оппозиция «объект – субъект» логически строго обрекла изучение актов восприятия на одном лишь «полюсе» – абстрактно субъективном Предметность восприятия, точно так же, как и предметность воспринимаемого при этом не задана, а дана. Иными словами, как способность воспринимать иное, так и способность быть воспринятым – предметность воспринимаемого, даны, предположены такими, какими они… уже восприняты, более того – поняты изучающими акт восприятия. Здесь они, по выражению А. И. Миракяна, – продукты, т. е. нечто предзаданное изучаемому процессу, нечто налично существующее.
С чем же тогда исследователь имеет дело? Вот классические примеры: издали высокая четырехугольная башня кажется маленькой и круглой, вблизи же иллюзия пропадает, и мы видим башню такой, какова она «на самом деле»; вот и весла в воде воспринимаются «сломанными», изогнутыми, хотя «на самом деле», т. е. – в воздухе, они воспринимаются как прямые и т. п. Следовательно, надо лишь изучить условия и причины иллюзорного восприятия, иметь их в виду, включить в перечень субъективных особенностей восприятия… Это, мол, субъектом генерируемые «шумы», заглушающие поток объективной информации. Остается лишь изучить «устройство» принимающей и обрабатывающей информацию физиологической структуры – перцептивные и церебральные органы субъекта восприятия. Сам же психический акт неизбежно обернется при этом переживанием организма «состояний и процессов в его нервной системе», вызванных внешним воздействием.
И дело даже не в том, что мы это уже проходили вместе с Л. Фейербахом, с возмущением читавшим подобные определения психического у Иоганнеса Мюллера. Дело в том, что «проходим» мы это и сегодня, читая рассуждения современников об информации, кодируемой рецепторами органов чувств для передачи ее в центральное чувствилище, ох, простите, в особые церебральные структуры, коими она, информация, и перерабатывается в соответствии с видовыми наследственными биопрограммами (а у человека – и с социальными) для итогового представления субъекту (у человека – личности). Но и оговорка о центральном чувствилище здесь, по-фрейдовски, не случайна. Почему бы не с Демокрита и Эпикура начать отсчет времени господства такого, в том числе и суперсовременного, подхода к субъекту как к изначально претерпевающему, страдательному началу.
Живой субъект все терпит: голод и холод, боль и удовольствие – все, что видит и слышит… все, что воздействует на него, превращаясь в «субъективный образ объективного мира» благодаря устройству его органов чувств и мозга. И именно то, что он «сам по себе» противостоит «самому по себе» миру объектов обязывает его (в данном случае исследователя) видеть этот мир, как сие ни странно, таким… каким он воспринят, а субъективный акт восприятия, как и все прочие психические акты и состояния, таким, каким представляется нам наше тело, его соматическая, нейрофизиологическая организация и ее соматические функции, т. е. как объект. Тогда психолог, как и положено эмпиристу, изучает пространственное взаимодействие тел – продуктов мировой и биологической эволюции. Он вполне на уровне науки. Он как физик объективен. На самом же деле, изучая процесс восприятия, он имеет дело с продуктами совсем иных процессов – собственно психических процессов, из которых складывается искомый им процесс восприятия. Но в продуктах восприятия этот вожделенный для исследователя процесс погашен В них он умер, завершился и, тем самым, пропал из поля зрения психологов. Так было, так есть, но так не должно быть, и, как показывает нам эта книга, так не будет.
Ее