В общем, сегодня за ужином в присутствии Дэвида я наконец отважилась. Бифштексы с картошкой – любимая еда всей семьи, только маме приходится тяжко: надо присматривать и за бифштексами на косточках, которые жарятся на огромной сковороде, и за ломтиками картошки во фритюре. Гэвин и Питер уплели по три порции каждый, и даже Дэвид попросил добавки. На сладкое дали пудинг «пятнистая колбаска» с заварным кремом, который тоже все мы любим, так что за столом царило благодушное настроение, когда мама с бабушкой наконец закончили разливать чай. Наступил мой час.

      – Знаете, какая у меня новость? – спросила я.

      Никто не удосужился отозваться.

      – Я сняла квартиру в Кингс-Кроссе и теперь переселяюсь туда.

      Все по-прежнему молчали, только в комнате воцарилась полная тишина. Не звякали ложечки, не хлюпала чаем бабуля, не кашлял стосковавшийся по куреву папа. Потом папа вытащил пачку «Ардата», предложил ее Гэвину и Питеру, и все они прикурили – причем втроем от одной спички! Ничего хорошего это не предвещало.

      – В Кингс-Кроссе, – наконец повторил папа, уставившись на меня в упор. – Детка, ты дура. Ладно, могло быть и хуже. В Кингс-Кроссе живут только дураки, цыгане, всякая богема и потаскухи.

      – Никакая я не дура, папа, – отважно возразила я. – И уж тем более не потаскуха и не цыганка. А богему в наше время называют битниками. Я подыскала себе самую приличную квартирку в самом приличном доме, который по чистой случайности находится в Кроссе, причем в лучшей его части, возле Чаллис-авеню. Почти в Поттс-Пойнте.

      – Весь Поттс-Пойнт кишит моряками Королевского флота, – возразил папа.

      На маму было больно смотреть – казалось, она вот-вот расплачется.

      – Но зачем тебе это, Харриет?

      – Мне уже двадцать один год, я хочу жить самостоятельно. Теперь у меня есть работа, я неплохо зарабатываю, а квартиры в Кингс-Кроссе сдаются так дешево, что за год я сумею даже накопить на поездку в Англию. Если бы я нашла жилье в другом месте, мне пришлось бы снимать его еще с двумя или с тремя девушками, а это не лучше, чем жить дома.

      Дэвид не проронил ни звука, только сидел справа от папы и глазел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

      – Твоя очередь, умник, – хмыкнул Гэвин, обращаясь к нему. – Может, скажешь чего-нибудь?

      – Я не одобряю это решение, – ледяным голосом процедил Дэвид, – но предпочел бы поговорить с Харриет наедине.

      – Вот и славно. – Питер обхватил пальцами мое запястье, изображая наручник. – Самостоятельность тебе не повредит, Хэрри.

      Кажется, эти слова подействовали на папу, и он вздохнул.

      – Не силой же тебя удерживать. Хорошо еще, ты не в добрую старую Англию собралась. А в случае чего из Кингс-Кросса я тебя живо увезу.

      Гэвин взорвался гоготом, повалился на стол и влез галстуком в масло, а потом поцеловал меня в щеку.

      – Молодчина, Хэрри! – выпалил он. – Первая подача разыграна, а ты не дрогнула. Держи биту наготове, сейчас начнется!

      – И