– Это все из-за меня, – сказала Дженна, продолжая всхлипывать. – Я заболела, а на улице как раз разыгралась метель вроде сегодняшней. Никто не отваживался отправиться к нашему лекарю за каким-нибудь целебным снадобьем, он же на другом конце города живет! Ивер вызвалась идти, матушка не пустила…

      – И она пошла тайком?

      – Да. Долго потом искали, так и не нашли… пока сама не вернулась через неделю. Такая, как сейчас… И с той поры ее вижу только я, да и то не всегда.

      – Дженна!

      Парцелл резко поднял голову и проговорил с укором:

      – Ивер, не надо кричать. Сейчас она тебя не видит, разве не понятно?

      – Но как… как же так? – пролепетала девочка, глядя на свои руки, которые то становились совершенно прозрачными, то вновь обретали некое подобие живых красок. – Что со мной такое?

      «Иди ко мне».

      – И эти голоса! – Она зажала уши ладонями, но лучше не стало. – Да когда же они прекратятся!

      Волк посмотрел на нее встревоженно, словно желая сказать: «Что? Долго ты еще будешь медлить? Пойдем!» Ивер, дрожа, отступила на шаг: теперь все люди, собравшиеся в темной и душной комнате, казались ей чужими, злыми, опасными…

      Она вдруг поняла, что должна ответить на зов белой женщины.

      И все кончится.

      – Ивер! – закричала Дженна. – Ивер, не уходи! Я не смогу без тебя жить!

      «Не слушай ее. Ты моя. Пойдем!»

      – Я не могу остаться… – проговорила она, внезапно осознавая всю правду о том, что произошло в начале зимы. – Ведь я… умерла?

      «Я устала ждать. Если ты не вернешься сама, то…»

      Шум и завывания ветра снаружи сменились абсолютной тишиной, и лишь снежный волк что-то сумел расслышать – он вскочил, вздыбил шерсть на загривке. Люди тоже встревожились, но того, что случилось в следующий миг, никто из них не предвидел. Волна холода прошла по залу «Горицвета», превращая все в лед, и ничто живое не могло устоять перед приходом ледяной королевы, которая явилась за своей дочерью.