На четвертый день у меня, разболелся зуб, начался воспалительный процесс, и подскочила температура. На Шишиге (ГАЗ-66) меня отправили в отрядную санчасть. При санчасти был стоматологический кабинет, в которой, как я понял из разговора с «Мамлеем» (Младший лейтенант) обращались за медицинской помощью даже местные жители.

      После осмотра он спросил меня:

      – Ну, как зуб удалять будем с «заморозкой» или потерпишь?

      На мой ответ:

      – Лучше с «заморозкой», – он понимающе улыбнулся, и рассказал, что местным аборигенам по три зуба за один прием удаляет без всякой «заморозки», и ничего благодарят, и даже фруктами отдариваются.

      Зуб, который мне удалил «Мамлей», был как раз тем, который мне перед армией лечила «Бабища» с золотыми кольцами на каждом пальце.

      В тот день меня от военкомата направили в стоматологическую поликлинику на так называемую «санацию полости рта».

      Помню, что эта «Бабища» сразу мне не понравилась, и отчество у нее еще было какое-то собачее – Гав-Гав..

      – Точно – Гавриловна!

      После того как она на этот зуб поставила пломбу, я ее спросил:

      – Надеюсь, на два года пломбы хватит?

      На, что она, гремя какими-то инструментами в металлическом поддоне, весело ответила:

      – Это вряд ли, солдатик.

      Затем с жалостью посмотрев на меня, ободряюще улыбнулась мне свой лучезарной улыбкой Иуды.

      – Ну, вот и накаркала «Манда Ивановна», вернее Гав-Гав-риловна.

      – Эх, насрать бы тебе в твои «золотые руки» – чудо Баба-эскулап! – промелькнула у меня шальная мысль, когда мой зуб глухо звякнув, упал в чашу из нержавеющей стали для сбора медицинских отходов.

      Наутро я уже был «Бодрячком», как солдат девятой роты, тридцать первого полка, у которого всегда торчком и до потолка.

      Глава 20

      И там мне выдали винтовку – Трехлинейку, трехдюймовку. Без приклада, без патронов, без прицела, чтоб по противнику стрелять, не попадать, на всякий случай…

      (Песни Советских улиц «Бежит по полю санитарка» – автор неизвестен)