***

      Утром 19-го мая Евдокия ещё перед рассветом слышала шаги отца в комнатах. В спальню тихо вошла Палаша в белой косынке, завязанной под русой косой. Принесла чай с печеньем.

      – Барышня, вы не спите?

      Серебро разгорячилось донышком чашки – коленям под одеялом стало тепло-тепло от подноса.

      – Фёдор Николаич просят вас одеться и зайти к ним.

      Руки Евдокии дрогнули – чай едва не ошпарил рубашку. Девка подставила блюдце.

      – А я давеча Таню видала. Вы представляете, барышня, Танька говорит, что, мол, барин молодой с крепостными так уважительно разговаривает…

      – Довольно, Палаша. Ступай и скажи Фёдору Николаевичу, что я сейчас приду.

      – Одеваться-причёсываться прикажете?

      – Ступай. Сама оденусь.

      Серое утреннее платье с белыми воротниками, пояс с пряжкой чуть выше талии, две толстые косы… Почему папенька так рано вызывает? Не иначе как дело серьёзное.

      Фёдор Николаевич ждал в своём кабинете за письменным столом.

      – Заходи, Дуня. Садись, – ласково сказал он, не поднимая глаз.

      Евдокия осталась в дверях.

      – Видишь ли, дочь, разговор к тебе есть… Первино спасать надобно. Не в те руки оно попало – пропадут даром все дедовы старания. Божьей милостью я нашёл решение. Надежда лишь на тебя…

      – Папенька, ежели вы задумали что-то нечестное, то я не желаю быть причастной к этому.

      – Не бойся, дочь, греха совершать я не собираюсь. Дуня, тебе уже девятнадцать. Не стану ходить вокруг да около – я нашёл для тебя жениха.

      – Кто это? – она смотрела на отца взглядом соколёнка.

      – Князь Сергей Павлович Дрёмин. Он гостит нынче у Добровских, полковой приятель Кости.

      Евдокия побледнела.

      – Поверь, Дуня, это достойный человек. Ему двадцать пять лет. Он хорош собою, знатен, служит в гвардии и… главное – богат! У него дом в Петербурге – наследство покойной матери, земли в соседних губерниях и два имения в Малороссии…

      – Но, папенька… я не хочу жить в Петербурге. Я хочу остаться здесь, с вами…

      – Здесь останется Ольга! – Фёдор Николаевич пристукнул по столу указательным пальцем. – Ты выйдешь за князя. Вы поможете нам поправить положение и выкупить Первино у Будрейского в приданое для твоей сестры.

      – А ежели он не продаст?

      – Ты, кажется, поладила с Будрейским? А Дрёмин, мне показалось, сговорчив: не откажет и двойную цену Будрейскому предложить.

      – Папенька, пусть Ольга выходит замуж, отдайте ей дом в Петербурге. Вы же знаете: она мечтает жить там. Позвольте мне остаться с вами здесь, тогда и приданое мне будет не нужно. А Бакшеевы… быть может, они помогут выкупить дедушкино имение?..

      – Матвей Бакшеев не поедет в Петербург! Дуня, я прошу тебя: ради дедушки, ради родовой земли – выходи замуж за Дрёмина! Сегодня он будет у нас. Всё