К вечеру погода опять испортилась, и Ник бездельничал в библиотеке в обнимку с «Шахматными этюдами». По окну змеились толстые струи воды, скрывая из виду сад. Иногда силуэты деревьев подсвечивали молнии – и спустя несколько секунд накатывал гром.

      – Вас хочет видеть господин Георг, – оповестила Александрина, появляясь на пороге.

      – Угу, иду, – отозвался Ник, наконец-то загоняя черного короля в безвыходное положение.

      На втором этаже гроза слышалась громче. Шумели деревья. Стучали капли, срываясь с узорчатого карниза.

      Ник вошел в кабинет, и дед поднял голову от журнала, который читал с карандашом в руке.

      – Вот, возьми. – Георг пододвинул две папки, лежащие на краю стола. – Здесь мои статьи. А вот тут интересные материалы из УРКа. Классификационные таблицы, методы идентификации и прочее.

      – Спасибо.

      Ник сгреб – тяжелые!

      – Надеюсь, не нужно объяснять, почему нельзя выносить документы из дома.

      – Разумеется.

      Дед задумчиво постукивал карандашом по открытой странице. Ник глянул на колонтитул: «Г. С. Леборовски. Оплата по закону».

      – Напечатали?

      – Да. Вот, сверяю, завтра собираюсь ругаться с главным редактором. Порезали больше, чем мы договаривались.

      В голосе деда не было ни огорчения, ни досады – рутина.

      Папки оттягивали руки. Из той, что сверху, торчал уголок фотографии. Нижний клапан грозился развернуться, и Ник перехватил удобнее.

      – Я пошел? – вопросительно сказал он.

      – Конечно. Хотя постой. – Дед выдвинул ящик стола. – Возьми еще эту. Пожалуй, да, можно.

      Ник посмотрел с любопытством: тонкая папка, подписанная непонятно: «МБД236.78».

      – Я поработаю с часок, а потом сходим в тир? – предложил дед.

      – Ладно, я вас тогда внизу жду.

      Спускаясь по лестнице, Ник придерживал стопку подбородком. Третья папка оказалась самой вредной, она была в гладкой обложке и норовила выскользнуть.

      В библиотеке сгрузил ношу на столик, отодвинув шахматную доску. Потянулся к «МБД236.78», но передумал и оставил ее напоследок.

      Так, статьи деда. Черновики, перепечатки и фотокопии с журнальных и газетных страниц. Самая ранняя публикация сделана пятнадцать лет назад, последней лежит та, по поводу которой дед планировал ругаться с редактором. Почти на всех черновиках пометки: «До цензуры».

      Вторая папка: разрозненные листы протоколов и брошюрки, отпечатанные на папиросной бумаге. Большие, свернутые в несколько раз схемы. Фотографии. «Иллюстративный материал № 4. Таблица 32, строка 12. Мумифицированные останки женщины».