Улица Некрасова. Сборник
Читать онлайн книгу.
в этом отношении улицей. Возможно, дело тут не только в принципиальной невозможности создать на этих улицах какое-то тусовочное пространство, но и в самом духе времени, которое все больше автономизирует людей и делает живое общение хоть и желаемым, но, в общем, необязательным. Все-таки, чтобы болтаться по улицам и обмениваться новостями, нужно много свободного времени и невозможность развлечь себя не выходя из дома.
Каждая улица нашего города, я думаю, достойна своего подробного описания, и в этом смысле Некрасова мало чем отличается от них. Но вдруг авторам этого сборника удастся нанести ее на небесную карту Петербурга?
Александр Етоев
Массовое братание на углу улицы Некрасова
и улицы Маяковского возле памятника поэту
Весь до ниточки опух, как говорится… Это я про себя, глядя на свое воскресное отражение в зеркале. В четверг начали пить на Лиговке, кончили на Разъезжей в заведении под названием «Стопка». В пятницу после работы зашел в кафе при магазине «Продукты», это в начале Некрасова, от моей конторы недалеко, принял на грудь две по сто «Беленькой», опохмелился, первые сто закусил бутербродом с селедкой, вторые – кружком лимона. Прогулялся пешком до метро «ГэДэ», «Гадюшника» в просторечье (кто не знает – «Гостиный двор»), чтобы нагулять аппетит, нагулял, вышел у себя в «Озерках», взял поллитру «Мягкова», сока пакет грейпфрутового, пришел домой и ту поллитру ополовинил. Мои на даче, приедут только вечером в воскресенье. Встал в субботу поздно, потому что дочка-дачница позвонила утром, в начале девятого, придал голосу бодрости, поговорили, а после снова завалился в постелю. Позавтракал второй половиной «Мягкова», заел яичницей с хлебом жареным, в пять уехал к родителям на Седова, навестить стариков.
Выпили с папаней бутылку водки: он три рюмки, я – остальные тридцать. Взял у отца двести рэ без отдачи, дошел до метро «Елизаровская», чтобы нагулять аппетит, нагулял, вышел у себя в «Озерках», взял поллитру «Мягкова», сок грейпфрутовый брать не стал, вместо сока взял «Ессентуки № 17», пришел домой и ту поллитру очетвертинил, ополовинить не было сил. Вот сегодня и проснулся опухший. И блюз сочинил такой, взяв в руки расстроенную гитару:
Знали бы вы, как я пьян,
придурки.
Знали бы вы, как я пьян,
придурки.
Знали бы вы, как я пьян,
придурки, —
тогда б не ныли…
Подумал и завершил ударной строкой:
А лежали в могиле.
Воскресенье длилось недолго, мои приехали, вечер был, то да се, сунулся в холодильник, «Мягкова» нет, только холод и какие-то куриные кости рыжие. Ирка, жена, мычит, пальцем в меня тычет наманикюренным. Я уворачиваюсь от пальца, не получается.
Понедельник. Рабочий день. Добирался до Некрасова молча. Опухлость скрывал очками. В метро на эскалаторе объявление голосовое, слушаю краем уха, но не сначала: «…в понедельник такого-то октября… массовое братание…». «Такого-то