Побег из ада. Валерий Николаевич Ковалев
Читать онлайн книгу.
интересными были рассказы Василия о деде.
Война всем изрядно надоела, хотелось чего-то мирного. И он поведал о тайге, охоте, путешествиях знаменитого следопыта вместе с русским ученым Арсеньевым, который как раз и написал книгу. Оказывается внук, три года учивший в интернате, тоже ее читал.
– Все так и есть, – сказал он. – Но я знаю больше. Дед не был нанайцем*, он удэге. Жена с дочкой у него действительно умерли от оспы, а вот сын остался. Это был мой отец. Воспитывался у родни в стойбище, Дерсу его навещал. А кроме той плантации женьшеня, что вырастил в тайге и подарил Арсеньеву, имел еще две, для сына.
Про них узнали контрабандисты, хотели выследить. Не получилось. Дед завел в непроходимые места и почти все погибли. Оставшиеся не простили. Подстерегли деда и застрелили. Мой отец позже отомстил.
– А плантации как, нашел? – поинтересовался Громов
– Не, – покачал головой Василий.– Тайга большая. Места знать надо.
– Это какие же деньжищи пропали, – сокрушенно вздохнул Шаман. – Женьшень то же золото.
– В тайге сейчас есть контрабандисты? – спросил, лежа на боку Лосев.
– При советской власти меньше стало. Но встречаются. Таскают из Китая спирт с опиумом. Меняют на золото с соболями и женьшень.
– Зверя много?
– Хватает. Есть кабан с медведем, лось, изюбрь, рысь и даже амба. Из пушного – соболь с горностаем, ласка, белка, и куница. Много всякой птицы, а в реках рыбы. Живи, братка, не хочу.
– Амба это кто? – донеслось снизу.
– Уссурийский тигр. Очень большой и умный. Его не трогаем.
– Почему?
– Разгонит в месте, где промышляешь, всего зверя, утащит собачек, а то и самого охотника. А еще старики рассказывают, что амурские люди пошли от них.
Как-то амба пришел к дому одной молодой женщины и лег у порога. Та попросила его уйти, но зверь остался на месте. Тогда перешагнула через него и отправилась по своим делам. Вернувшись, снова перешагнула. Вечером амба поднялся и ушел.
Спустя время почувствовала, что беременна, и родила двух мальчиков. А потом ушла с ними в тайгу, превратившись в тигрицу. Когда ее разыскал брат, отдала ему детей и велела никогда не убивать амбу. От мальчиков и появились на свет удэге, нанайцы и орочены.
– Да-а. Необычная страна, – протянули с соседних нар. Все слушали внимательно.
– А как у вас насчет колхозов? – поинтересовался один, в прошлом агроном.
– Есть такие, – кивнул удэге.
– И чем занимаются?
– Ловят рыбу и добывают пушнину. Все сдают государству.
За Саратовом начались степи. Плоские, как стол, рыжие и выжженные солнцем. Иногда вдали виднелись овечьи отары, реже табуны. Серебрился под ветром ковыль, у горизонта дрожало марево. В теплушках стояла духота, вода, что давали, стала чуть солоноватой.
– Отсюда для нас два пути, – глядя в окошко (стекло из него давно вынули) заявил Шаман. – В Сибирь или Казахстан.
– И где хуже? – подставил лицо ветерку Трибой.
– Второй срок я отбывал