Была среда. Погода стояла пасмурная, но вполне тёплая для поздней осени. Лекции сегодня закончились чуть раньше, чем обычно, и после обеда я решила снова засесть в лаборатории. Шла туда с отличным настроением, уже предвкушала момент, когда наложу плетения на почти готовый артефакт. Как вдруг…

      Перед глазами потемнело. Да так стремительно, что я едва не споткнулась. Попыталась вдохнуть, но воздух показался слишком плотным, холодным, почти вязким. А от сердца вдруг начала расползаться жуткая, страшная сила.

      И всё же я сразу поняла, что это. Раз испытав, такие ощущения ни с чем не перепутаешь. Потому, собрав остатки выдержки, сошла с дорожки, ведущей к лаборатории. Кое-как доковыляла до ближайшего большого дерева, сползла по стволу на землю и попыталась вдохнуть.

      А тьма всё прибывала. Снова пришло чувство переполненности. Я ощущала себя воздушным шариком, который кто-то безумный решил надуть до максимума, до самого момента взрыва. Тьма лилась в меня сплошным потоком и явно не собиралась останавливаться или отступать.

      «Хозяйка…» ‒ выл на границе сознания голос Эдварда.

      А я даже рот открыть не могла. Сжалась в комок где-то в выступающих древесных корнях и тихо скулила. Тьмы становилось всё больше. Она подавила меня, почти размазала, заставила биться в агонии. И в момент, когда я перестала сопротивляться, а просто смирилась с тем, что всё вот так закончится, меня кто-то встряхнул.

      ‒ Малина! – никогда не представляла, что такое слово можно прорычать.

      Рествуд. Явился. Зачем?

      ‒ Малина! – снова рыкнул он и, схватив меня за плечи, вздёрнул на ноги.

      Я же вдруг услышала треск такни и почувствовала прикосновение к обнажённой коже. Кажется, он опустил ладонь на мою грудную клетку. И мне сразу стало легче. Даже получилось вдохнуть.

      Тьма нехотя отступила. Казалось, я чувствую её разочарование. Она ведь уже считала меня своей добычей. Но не получила.

      ‒ Упрямая, глупая Малинка, ‒ тихо, но взволнованно проговорил Андриан.

      Стало интересно, что сейчас в его глазах? Они такие же холодные, как обычно, или в них всё же отражаются хоть какие-то чувства?

      И вдруг меня подхватили на руки и куда-то понесли. От этого произвола я даже дёрнулась, попыталась вырваться. Но Рествуд только крепче прижал меня к себе.

      ‒ Не копошись, ‒ бросил он. – А лучше просто расслабься. Я, конечно, остановил поток силы, но последствия ещё только предстоит устранить.

      ‒ Какие? –