Откинувшись на спинку кресла, Денис потер щетину. С одной стороны, было забавно, что до сих пор темно, а с другой, ощущал мерзковатое предчувствие тревоги и неприятное ощущение надвигающейся беды.

      В приоткрытую дверь кабины из салона заглянул дед:

      – Который час? Не светает что-то.

      Денис выбил сигарету из пачки:

      – Шесть сорок восемь, дедуль.

      Дед хмыкнул.

      – Так неверно они у тебя ходят. Темно ведь еще.

      – У нас с часами строго, дед. По графику работаем.

      Старик пробормотал что-то себе под нос и пошаркал на свое место.

      На конечной у Дениса выдалось десятиминутное окно, и он заглянул в диспетчерский домик.

      У Сергеевны – диспетчерши, бубнил телевизор. Цикорий в кружке исходил паром.

      – Это что творится-то, а? – начала Сергеевна своим звонким голосом, когда появился Денис.

      – А что творится, Сергеевна?

      – Как что? Солнце пропало!

      Денис положил перед ней билетную ленту, чтобы она списала номер крайнего билета.

      – Я на «Героев-чернобыльцев» это понял, что не по времени темно. Ненормальная тема какая-то.

      Денис подошел к кулеру и налил стаканчик холодной воды:

      – Что по ящику говорят?

      Сергеевна переписала номер билета и стянула с носа очки для чтения:

      – А ничего не говорят. Сижу, жду вот, как на посту. Сам-то что думаешь?

      Денис осушил стаканчик и довольно выдохнул:

      – Все будет пучком. По ящику скажут, что все хорошо.

      – Дай бог, дай бог.

      Она закусила дужку очков:

      –А что будет, если так и дальше продолжится?

      Денис повернулся к окну. Ответа на ее вопрос у него не было.

      Авто ползли в пробке по проспекту. Терещенко пробежался глазами вдоль пробки до конца улицы и спросил:

      – Где сегодня сто первый?

      – Не вышел. Заболел. А зачем тебе он?

      – Да так… дело есть одно.

      Сто первый должен был ему пять тысяч. И Денис намеревался напомнить ему, что пришло время отдать долг.

      – А кто вместо него? – спросил он.

      – Света Чайка.

      – Тру-ту-ту… Светик-цветик-семицветик.

      Кучерявая блондинка свела с ума половину депо. И Терещенко тоже на нее иногда поглядывал.

      Сергеевна вытащила из стола ящик, достала пузырек валидола. Накапала в кружку с водой:

      – Сны что-то плохие в последнее время. И такая жуть, такая жуть!

      Терещенко повернулся к ней, и Сергеевна продолжила:

      – Снился Петька мой покойный. На вокзале был. Как будто ждал что-то. Не меня ли?

      – Да брось! Тебе еще жить и жить.

      – Ой, не уверена! – она прильнула к стакану.

      Денис бросил взгляд на часы:

      – Сообщай,