От отца. Надежда Антонова
Читать онлайн книгу.
на ногу, гуси шипят и тянут шеи, как змеи. А это пшеница, которая в темном чулане хранится. Я отказываюсь пить воду из колодца, потому что она слишком холодная. Когда мы лезем через забор, я повисаю на своей красивой юбке с воланом. Я не ем немытую ягоду и боюсь пчел. У меня понос от деревенского молока. Я не привыкла ходить босиком. Мне обидно, что ты называешь меня нюней и смеешься. И мне с тобой скучно, потому что ты уже выросла и все время говоришь о мальчиках, а я еще нет. В доме, который построил Джек. Писем я тебе больше писать не буду и в гости не приеду.
Когда мне было восемь, мы с мамой стали жить одни. Пришла зима, потом еще одна, потом еще, нога у меня выросла, старую зимнюю обувь пришлось вынести к помойке, а новую купить было не на что. Мамины немецкие коричневые замшевые сапоги на резиновой подошве и каблуке были мне почти как раз. Чтобы они не выглядели совсем женскими, мама взяла дедову ножовку и как могла укоротила каблук. Ничего, и без отца справимся! На следующий день я пошла в школу. На первом уроке подо мной появилась лужа. Каблук был полым внутри, и в образовавшиеся отверстия забивался снег, а потом при комнатной температуре начинал подтаивать. Мои одноклассники раньше не видели ссущих сапог (по их выражению) и успокоились только тогда, когда ты поставил на раненые каблуки две заплатки. Глядя на то, как в воскресенье вечером, придя к нам в гости, ты вырезал, пришивал и приклеивал кусочки кожи к неровным резиновым краям (сапожник из мамы неважный, ровно отрезать у нее не получилось), я вдруг поняла, что теперь мне всегда придется делить тебя надвое, а то и натрое, и я уже никогда не буду ближе, чем все остальные, а мои сестры смогут отобрать у меня то, на что, как мне казалось, только я имею право. Хотя, конечно, дело не в сестрах, все было гораздо сложнее.
– Ты быстрее можешь? Давай скорее, а то мы так долго плестись будем с тобой (это Оля неумело пытается уговорить меня идти дальше).
– Неть… (Это я, трехлетняя и неподдающаяся.)
– Не неть, а да! Пойдем быстрее!
– Неть, не паду.
– Какая противная девочка! Давай уже скорее, домой хочется!
– Хатсю на ючки, на ючки…
– Ты тяжелая, целый бомбовоз…
– На ючки-и-и, на ю-ю-ючки-и-и…
– Это кошмар какой-то, а не ребенок, о-о-х, сколько же в тебе?..
Наступает молчание, довольное с одной стороны и обессиленное с другой. Веса во мне тогда было килограммов двадцать, а в шестнадцатилетней Оле около сорока пяти. Я до сих пор вижу, как она несет меня на руках, а я обхватываю ее шею цепкой крепкой лапкой и жарко дышу в ухо, думая, что хорошо иметь старшую сестру.
Но покорность Оле все-таки несвойственна. Мама как-то не дала ей денег на сигареты, первый и последний раз. За домом в густой траве с балконов было щедро накидано. Вот выходит он или она вечером перед сном на последний перекур и думает, что жизнь не идет как надо, чиркает спичкой или щелкает зажигалкой, прикуривает, огонек проблесковым маячком в темноте посверкивает, тлеет сигарета, тлеет тоска человечья. Ну и что теперь, не так – и ладно, непогашенный