Очень часто на головках северодвинских кокошников вышивалось золотое дерево с птицами-утицами на ветвях. Причем по очертаниям это дерево опять же повторяет фигуры двух Рожаниц: матери и рожденной ею дочери, с руками и ногами – золотыми цветущими ветвями. Птицы-утицы, сидящие на ветках-руках, символизировали души умерших, готовых в образах новорожденных детей вернуться на землю в мир людей. Это древнее представление о верховных рождающих богинях пришло из глубин ведической древности.

      Так, у потомков уроженцев Восточной Европы, пришедших в III – II тыс. до н.э. в горы Афганистана, сохранились представления о том, что Вселенная – золотое дерево и рожающая женщина одновременно, а ветки этого дерева – родственные народы. О том, что древние арийские представления связывали мир умерших с золотым деревом – богиней Праматерью, вечно порождающей жизнь, свидетельствует один из текстов «Ригведы». Это разговор мальчика с умершим отцом, где говорится: «Под дерево с прекрасными листьями, где пирует с предками Яма (бог смерти – С. Ж), отец наш, глава рода, уходит от нас». Стоит вспомнить в связи с вышесказанным, что в известной русской народной сказке «Крошечка-Хаврошечка» из костей коровы, которая заменила девушке умершую мать, выросло дерево – яблоня с золотыми яблоками. В одной из югославских народных сказок рассказывается о женщине, которая, спасаясь от преследований злой снохи, приезжает к серебряной изгороди, за которой на ветвях огромного дерева находится серебряное село. Встречающий ее верховный бог говорит: «Заходи за эту калитку, и ты вернешься в свою молодость». Это очень похоже на завершение похоронного гимна «Веды», где, обращаясь к умершему, призывают: «Очистись от всего грехового и возвращайся обратно в цветущем состоянии», – то есть возвратись обратно ребенком. Такая идея золотого или серебряного древа – мира предков и одновременно воплощения богини жизни и рождений очень четко зафиксирована на северо-русских женских головных уборах.