Даже на коробочках с салфетками Kleenex имелась надпись: Собирайте друзей вместе: Rassembler des amis. Сколько каллиграфических советов, собранных из разных веков, и каждый истерт до пастельных тонов. Мне хотелось понять – то ли это подарки от друзей на протяжении многих и многих лет, то ли это пожелания Гоулдов самим себе. Но ведь в любом случае это работает, разве нет? Этот дом полон друзей, которые любят хозяев и желают им самого лучшего. Гоулды счастливы, здоровы и не предаются лени. В словах Бет по поводу того, что дети редко их навещают, я не почувствовала ни нотки раздражения – она просто и любовно назвала их домоседами.

      Я снова наполнила вином свой бокал, на котором не было (я это дважды проверила) никакого крылатого выражения, а только лишь бирюлька на ножке, чтобы твой бокал не затерялся среди множества других. Я не удивилась и этому. На посудомоечной машинке был прикреплен магнитик: Счастье – это когда твой друг… моет за тебя посуду.

      Когда я вернулась к остальным, мой отец разговаривал с Бет, внимательно склонив голову – знакомая поза, означавшая, что ему интересна эта беседа и что он не хотел бы, чтобы их прерывали.

      Возле стола я столкнулась с Филипом.

      – Вы – дочь Эттавея, – сказал он.

      – Извините, но да. – Светская беседа похожа на комедию: редко когда смешно и недалеко до точки кипения. Когда приходится что-то говорить в ответ, у меня рождаются сплошные клише.

      Потом он сказал:

      – Мне так нравилась ваша матушка. – И в голове моей сразу стало пусто. Сказать «спасибо» было бы неуместно, но что я должна была ответить? Я уткнулась взглядом в пол.

      – Я помню, как она учила вас водить. Брала у нас фургончик «Фольксваген»,