Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2. Виктор Точинов
Читать онлайн книгу.
послание, выдержанное в сухом деловом тоне, приглашало меня в будущий четверг, в два часа пополудни, в Трелони-Холл, – на оглашение завещания покойного сквайра. Письмо на бланке бристольской адвокатской конторы «Гэрсли и партнеры» написал какой-то младший клерк с неразборчивой подписью, но рядом приложил руку сам мистер Гэрсли, старший партнер.
Поразмыслив, я небрежно кинул письмо в груду маловажных бумаг и решил никуда не ходить. Ничего хорошего от завещания Трелони ждать не стоило с учетом наших с ним отношений, сложившихся за время злосчастного плавания «Испаньолы». Скорее всего, мне предстояло стать адресатом посмертной издевки: в конце списка облагодетельствованных слуг прозвучит моя фамилия, и я стану счастливым обладателем двух-трех гиней, причем с непременным наказом усердно молиться за упокой души сквайра. Ради такого не стоило терпеть усмешки Трелони-младшего и его дружков, которыми он как-то на удивление быстро обзавелся в наших краях.
К четвергу я успел позабыть и о письме солиситора, и об оглашении завещания. Так и не вспомнил бы, однако рядом с «Бенбоу» в тот день, за час до назначенного срока, остановилась бричка – дорогая, с новомодными берлинскими рессорами, с новеньким кожаным верхом.
К великому моему изумлению, в бричке сидел тот самый бристольский стряпчий, мистер Гэрсли, и изъявил желание самолично доставить меня на оглашение последней воли сквайра.
– Собирайтесь, мистер Хокинс, собирайтесь, – пресек он мои попытки уклониться. – Раскрыть подробности до срока я не вправе, однако же поверьте: присутствие ваше решительно необходимо.
Во время недолгого совместного путешествия в бричке мистер Гэрсли задал мне пару вопросов, показавшихся в тот момент совершенно не важными. Отвечал я машинально, занятый другими мыслями: пытался понять, чем вызван личный визит солиситора и его слова о необходимости моего присутствия.
Похоже, я ошибся и речь не идет о двух-трех гинеях. Неужели сквайр перед смертью раскаялся и попытался в завещании хоть как-то искупить свои темные дела и особенно замыслы? И оставил мне что-то гораздо более серьезное, чем грошовая подачка?
Ничем иным я слова и действия стряпчего объяснить не мог, и гадал, что же именно мог мне завещать Трелони. Хорошо бы тот кусок земли, где стоит «Бенбоу», только целиком, с выходом и к тракту, и к морю. Простить я сквайра все равно не прощу, но разочек помолюсь, чтобы в аду огонь под его котлом горел не так жарко.
И тут мистер Гэрсли произнес слова (расслышал я их с середины фразы), заставившие насторожиться и отбросить мысли о возможном наследстве.
– …бывать во Франции, мистер Хокинс? – вот что он сказал.
Во Франции я никогда не бывал, да и не собирался. Но название этой страны сразу же навело на мысль о Ливси, знакомство с которым я старался в последние годы лишний раз не поминать вслух. А если спрашивали прямо, отвечал так: не встречались мы уже несколько лет, совсем потерял доктора из вида после возвращения «Испаньолы», – понятия