Оскорбленный взор. Политическое иконоборчество после Французской революции. Эмманюэль Фюрекс

Читать онлайн книгу.

Оскорбленный взор. Политическое иконоборчество после Французской революции - Эмманюэль Фюрекс


Скачать книгу
резкой и радикальной, и это создало предпосылки для массового иконоборчества.

      Кресты католических миссий – тоже семафоры, но представляющие собой полную противоположность семафорам революционным216. Очень высокие и потому видные издалека, устанавливаемые на площадях или перекрестках, они сделались неотъемлемой частью сельского пейзажа послереволюционной Франции. Особенно же важную роль они стали играть в эпоху Реставрации217, когда около полутора тысяч миссий, действуя с «необарочной» театральностью218, предприняли религиозную «реконкисту», включавшую в себя проповеднические кампании, публичные покаяния и публичные исповеди, процессии и наконец – в виде апогея – воздвижение крестов. В течение долгих недель миссии призывали к покаянию, а заканчивался этот процесс воздвижением креста. Происходило оно на глазах у целых толп верующих: в Авиньоне на церемонии присутствовало 40 000 человек, в Шербуре – 25 000 и т. д. Поколение спустя после Революции, особенно в тех областях, где были сильны конфронтации на религиозной почве, крест, воздвигнутый на публичной площади, означал в глазах убежденных католиков символическое отвоевывание общественного пространства219. Но у этой процедуры имелись и другие коннотации: искупление грехов Революции и прославление христианнейшей, «евхаристической»220 монархии. Фигуры Христа-Царя и Короля – мученика Революции смешивались в общей покаянной атмосфере. Одновременно миссионеры призывали к покорности законной власти, а именно монархии Бурбонов. Присутствие на крестах, которые воздвигали миссионеры, бурбонских лилий довершало эту смесь политики с религией. Как бы настороженно ни относились гражданские власти (в частности, префекты) к миссиям221, миссионерские кресты, выставленные на всеобщее обозрение, укрепляли миф о «союзе престола и алтаря»222. Поэтому нападения на кресты, в конце Реставрации происходившие лишь изредка, в первые годы после Июльской революции становятся массовым явлением – своего рода продолжением революционного процесса. Зачастую место крестов, резко вырванных из земли или аккуратно перемещенных в безопасные места – в церкви или на кладбища, занимают деревья свободы. Напротив, после 4 сентября 1870 года атаки на кресты не повторяются, хотя при Второй империи их было воздвигнуто не так уж мало. Кресты убрали позже и без шума, в ходе секуляризации публичного пространства в период с 1880‐го по 1914 год, то есть вне всякой связи с революционными переменами223.

       Статуи великих людей, искупительные памятники и могилы: тотемы или табу?

      Не странно ли, что, ведя речь о столетии, характерной чертой которого была названа «статуемания»224, мы только сейчас заговорили о статуях великих людей? Разве поэт Огюст Барбье уже в 1850 году не высмеивал «фальшивый этот вкус и гипса обожанье, влюбленность в алебастр и бронзы лобызанье»: все это он как раз и окрестил «статуеманией»?225 Все дело в том, что


Скачать книгу

<p>216</p>

См.: Phayer J. M. Politics and Popular Religion.

<p>217</p>

Sevrin E. Les missions religieuses.

<p>218</p>

Bordet G. La Grande Mission de Besançon – janvier—février 1825. Une fête contre-révolutionnaire, néo-baroque ou ordinaire? Paris: Cerf, 1998.

<p>219</p>

Champ N. La religion dans l’espace publique. P. 218.

<p>220</p>

Kroen Sh. Politics and Theater. P. 105 sq.

<p>221</p>

Ibid.

<p>222</p>

L’Union du Trône et de l’Autel? Politique et religion sous la Restauration / M. Bréjon de Lavergnée, O. Torr dir. Paris: Presses de l’Université Paris-Sorbonne, 2012.

<p>223</p>

См.: Lalouette J. La libre pensée en France. P. 300–307.

<p>224</p>

Agulhon M. Statuomanie et l’histoire // Agulhon M. Histoire vagabonde. P. 137–185.

<p>225</p>

Barbier A. Statuomanie // Barbier A. Satires et chants. Paris: Dentu, 1869. P. 199–202.