73

      Тем же словом заканчивается и неотделанная крымская элегия «Кто видел край, где роскошью природы…» (1821): «Приду ли вновь под сладостные тени / Душой уснуть на лоне мирной лени?» [II: 191]. Повторение консонантной основы имени Елена/Hélène, звуков «л – н», и гласной «е» в последнем стихе: «на лоне <…> лени» позволяет подозревать явление, сходное с тем, которое В. Н. Топоров описал для скрытого имени Марии Лазич в лирике Фета: «не столько анаграмму имени, сколько отсылку к некоему его соответствию, его знаку, звуковой теме, и все ради того, чтобы через имя сберечь и милый образ» (Топоров В. Н. К исследованию анаграмматических структур (анализы). II. «Скрытое» имя в русской поэзии // Исследования по структуре текста. М., 1987. С. 220). Элегическая героиня в «Кто видел край…» получает условное литературное имя Эльвина, введенное в русскую поэзию балладой Жуковского «Эльвина и Эдвин» (1815). Оно, как легко заметить, созвучно и равносложно имени Елена, причем его звуковая фактура подчеркивается аллитерациями и ассонансами в соседних словах: «Златой предел! Любимый край Эльвины, / Туда летят желания мои!» [II: 190].