Оксана подняла широкую доску и положила рядом. Толстая, но тоже не составит труда расщепить её на дрова. Что-то цветное и маленькое лежало на земле среди чёрных досок. Девушка подняла старую детскую игрушку – резиновую уточку, жёлтую, с красным клювом. Уже вспоминая, где она видела этот резной столбик от крыльца и уточку, холодея от ужаса, приготовилась услышать детский шёпот: «Отдай! Это моё!». Но прошла одна минута, две…, пять, а голоса всё не было, как в том кошмарном сне.

      С облегчением переводя дыхание и расслабляясь, Оксана рассматривала игрушку. Резина поблекла и вся покрылась мелкими белыми трещинками, как паутиной. Железная пищалка заржавела. Девушка чуть повернулась в сторону, чтобы отбросить уточку подальше от досок и судорога прошла по всему её телу. На расстоянии вытянутой руки стояла маленькая девочка и протягивала к игрушке свои руки, глядя на уточку и беззвучно шевеля губами. Сквозь её ситцевое платье просвечивала всё та же вездесущая крапива. Оксана уронила находку в руки девочки и та поймала её, прижав к своей груди. Она благодарно улыбнулась и исчезла.

      Небо враз потемнело и сверкнула молния вдоль небосвода. Отчаянный вскрик Оксаны слился с оглушительным раскатом грома. Прижав обе руки к груди, забыв про дрова и топор, девушка деревянной походкой направилась к палатке, изо всех сил удерживаясь в сознании, чтобы не упасть. Увидев её почти в невменяемом состоянии, с бледным, как мел, лицом, товарищи помогли ей забраться в палатку.

      Дождь усилился. На вопросы друзей Оксана сначала отвечать не могла, хотя всё слышала и понимала. Её трясло, как в лихорадке.

      Анжела набросила на её плечи одеяло. А Настя из термоса налила горячий брусничный чай. Обеими руками обхватив горячую кружку, девушка отпивала жидкость, обжигая губы и язык, и не чувствовала этого. Наконец, к ней вернулась способность говорить.

      – Я повстречала девочку – призрака у развалин дома. Она попросила отдать ей резиновую жёлтую уточку, которую я нашла под досками.

      – Она проявляла враждебность? – Спросил Сергей.

      – Вовсе нет. И глаза у неё были, как у живого человека. Самое ужасное, что об этой встрече мне приснился сон, когда мы ночевали на даче. Но в том сне дома были целые,