Начало собственной жизни не задалось. Я рос в стае белоглазых тварей – помесей на редкость жутких людей с волками. Не было в них ничего ни человеческого, ни животного. Год за годом я видел кровавый снег во сне и стеклянные глаза матери, глядящие в небо.

      Но волю к свободе сломать несложно. И я жил вопреки жажде смерти, обеспечивая стаю убийц неприкосновенностью перед другими такими же тварями. Климптон стоял на границе самого красивого уголка мира снаружи и самого ужасного – в глубине.

      Я никогда больше не подхожу к лесам в низине, предпочитая бродить в самой холодной части материка. Рывок на свободу едва не стоил жизни, и больше я не испытывал шкуру на прочность.

      До этого времени.

      Я не позволю кому бы то ни было прогибать меня под себя и угрожать смертью…

      – Прости, я не знаю твоего имени… Ты будешь есть?

      Я прикрыл глаза, замирая к ней спиной. Внутри все дернулось в ее сторону, но я остался стоять, будто примороженный.

      – Тепло не выпускай, – глухо прорычал, оборачиваясь. А она и не выпускала. Стояла перед плотно опущенным пологом с чашкой горячего чая. – Не надо мне казаться милой.

      – Я не планировала казаться тебе милой, – устало качнула она головой. – Мне просто страшно, что ты уйдешь.

      Я сощурился на нее недоуменно. Она боится, что я ее тут брошу?

      – Я еще не знаю, есть ли мне за что тебя ТАК наказать.

      – Нет, – вздернула подбородок девчонка, и зверь внутри одобрительно зарычал. – Но ты же меня не слушаешь.

      – Иди в палатку, – процедил. – Я не брошу тебя. Меня друг попросил тебя вернуть, и я не могу нарушить обещание.

      – Хорошо, – приняла она мою гарантию. – А есть ты будешь?

      Непонятный смешок сорвался с губ быстрей, чем я успел его подавить.

      – Я смотрю, тебе не особенно нужна была палатка, – сузил зло глаза. – Может, поедем дальше?

      Повторять дважды не пришлось – она скрылась за пологом, а я опустил плечи. Чувствовал себя так, будто сутки лазил по скалам с самым тяжелым объективом. Руки дрожали…

      Только в одну секунду все ощерилось и напряглось внутри, а потом ветер донес волчий вой. Я влетел в палатку и, не глянув на девчонку, принялся раздеваться.

      – Что случилось?

      – Волки, – глухо выдавил.

      – Это опасно?

      И она тихо села на коврик. Я глянул на нее из-за плеча. Без пуховика она была еще меньше, а съежившись вообще вызывала недоумение – как такая додумалась сюда припереться? Этот мир не для нее.

      Я отвернулся, сцепив зубы, стянул футболку и штаны и вышел наружу.

      Глава 9. База

      Я долго не могла себя заставить пошевелиться. Хоть в палатке быстро потеплело, тело сковало ледяным страхом.

      Этот