Фотограф. Гектор Шульц
Читать онлайн книгу.
это сделать. Он взмахом, резким и недовольным, отмахнулся от подбежавшей к нему женщины и, поднявшись на ноги, несколько раз крутанул корпусом, будто разминаясь. Делал он это подчеркнуто и небрежно, нацепив на лицо равнодушную маску. Но я-то знал, что этот обмудок в ярости.
И он кинулся на меня без предупреждения. Правда, не учел только одного. Я почти всю свою жизнь прожил в этом районе, и редко какой день обходился без стычек. Здесь не действовали правила, и упавшего еще долго месили ногами, пока рожа не превращалась в перемолотый тупой мясорубкой фарш. Везло, если ты выживал, но были и те, чье остывающее тело находили через пару дней копы. А франт дрался по правилам. Он не использовал ноги, локти и пальцы. Бил резко и уверенно крепкими кулаками. Но бил скучно и предсказуемо. Поэтому, когда я легко уклонился от его руки и, пользуясь случаем, врезал ему по яйцам ногой, на его лице возникло обиженно-удивленное выражение. Она вновь подбежала к нему, но он влепил ей такую пощечину, что она отлетела к мусорному баку и, ударившись головой об мокрую кирпичную стену, застонала от боли. Мне этого было достаточно.
Навалившись на обмудка всем весом, я заблокировал ему руки, зажав их между ног, а потом принялся медленно и методично избивать его холеную морду. Я бил нацелено, стараясь разбить бровь, сломать нос и расплющить до состояния раздавленного помидора губы. Мне понадобилось два удара, чтобы добиться этого, и еще один, чтобы сломать нос. Его рожа превратилась в жуткую перепуганную маску, измазанную кровью и соплями. Мои кулаки тоже покраснели, но я не чувствовал боли от разбитых костяшек. Ярость была сильнее.
Я бросил взгляд в сторону мусорного бака и увидел ее глаза. В них был страх, и страх этот был сильнее, чем при появлении этого обмудка. Ник. Ебанутое имя. Был у меня знакомый Ник. Ебался в жопу с бомжами, а потом сдох от пера в бок. Все Ники ебанутые. Этот – не исключение.
Остановившись, я слез с вздрагивающего франта и, вытерев кулаки об джинсы, направился к женщине. Она посмотрела на меня с ужасом, но взяла за руку и поднялась на ноги. Я криво улыбнулся, понимая, что такого ей видеть еще не доводилось. Ну и пусть. Пусть увидит, что её страх тоже кровоточит. Что ему тоже больно. А завтра будет еще больнее, если он не сдохнет.
– Видишь? – шепнул я, приблизив губы к её уху. Она отрешенно посмотрела на меня, ничего не понимая. – Он – обычный человек. И сейчас ему больно. И он тоже боится. Боится, что эта боль повторится. А она повторится, – я повысил голос, чтобы кашляющая кровью с соплями куча мяса на грязном асфальте меня услышала, – если он сделает тебе больно.
– Я никогда не стану прежней, – улыбнулась она и вдруг резко прижалась ко мне. Я даже не успел напрячься, как она отлипла и отошла в сторону. Левую сторону груди кольнуло льдом.
– Станешь, – тихо произнес я, смотря на неё. Я снова видел усталую, грустную женщину, которой всего-то хотелось гребаного тепла, а не унижений и кулаков валяющегося на асфальте уебка. Мне нужно домой. Выпить пива, выкурить сигарету и обработать портрет. Портрет её души.
Только открыв сырой