Наша семья принадлежала к классу зажиточных купцов и занималась выращиванием и продажей чая. Мы были владельцами огромной плантации в провинции Тай-цзы в рукаве реки Сиянцзян. Каким-то чудом моему прадеду Ю-Нюаню удалось избежать гнева действующего императора и поселиться на этих плодородных землях. Рабочим, которые нанимались из года в год для сбора чая, отец платил щедро, и они были довольны.

      «Знаешь, сынок, – часто говорил отец, – никогда нельзя экономить на оплате труда, иначе это принесёт тебе большие убытки».

      Так оно и было, потому что все наши соседи, не соблюдавшие данный принцип, очень быстро разорились, и в дальнейшем были вынуждены вести жалкое существование. Мы усвоили его даже несмотря на то, что сравнительно недавно стали заниматься торговлей, а до этого в течение ряда столетий мужчины нашего рода были воинами, приближёнными к императорскому двору. После раскола нам пришлось вести тихую жизнь в удалённых от столицы уголках Китая.

      Наш дом на берегу Сиянцзян представлял собой маленький островок уюта, гармонии и тишины. В памяти моей остались молчаливые чаепития в гостиной, звон дверных колокольчиков и лунные ночи, когда ты выходишь в сад, созерцаешь цветы и слушаешь пение сверчка.

      Я был последним восьмым ребёнком в семье, по тем временам это считалось нормальным и свидетельствовало о благополучии рода.

      Когда мне едва исполнилось три года, по семейной традиции со мною был проведён обряд. Обычно ребёнка заводили в большую светлую комнату и раскладывали перед