Послание. Часть 5. Дара Преображенская
Читать онлайн книгу.
разбегались у княжича Димитрия, когда выбирал он шелка, да заморские самоцветы, да меха для своей возлюбленной. Торговцы наперебой предлагали свои товары: один краше другого. Вскоре повозка его наполнилась разноцветным товаром. Представлял он себе свою зазнобушку разодетой и ухоженной, словно, настоящая княгиня с длинною русою косой стояла перед ним.
«Только пойдёт ли она за меня?» – с досадой подумал Димитрий Алексеевич, – «Да даст ли батюшка благословение, ведь не больно жалует он Купавушку».
Походил ещё по многолюдному Киевскому рынку молодой княжич, выбрал красивые иконы, украшенные драгоценными камнями. Присмотрел из еды: баранки, кои румянились на длинных связках, рыбицы сушёной. Слава богу, что конюх Демид вовремя выслал подводу, иначе как бы ему доехать до дома с таким обилием покупок.
К полудню вновь зазвонили колокола, в церквах начиналась служба. Все, кто приняли душою христианство, с душой молились, однако во многих домах устраивались языческие обряды, преследуемые Ольгою.
Новая это была вера, непонятная, незнакомая. А кто знает, может, секта какая. Сейчас много всяких учений и веяний, поди разберись. Простой люд настороженно относится к церковным обрядам. И Ольга сама прилюдно ходила в соборы, стояла на коленях, отбивала поклоны, пусть-де люди видят, что верует она. И люди видели. Димитрий снова представил себе свою возлюбленную. Была она стройной, как белая лебёдушка, гордо держала свой стан, высоко поднимала голову с густыми русыми косами.
«Примет ли она новую веру из Византии?» – думал молодой князь.
Не ведал он, что уже давно приняла она христианство, дни и ночи, бывало, простаивала на поклонах, молясь за благополучие его. Слёзы горючие проливала, когда слушала рассказы о мучениках за веру Христову. При этом васильковые глаза её становились ещё краше. Они были иногда зелёными с горящими изнутри изумрудами, то васильковыми, особенно когда девушка испытывала сильное волнение, то чисто-голубыми, как лето в ясный солнечный день.
«У неё красивые глаза», – думал княжич. В толпе к нему пристала цыганка, сверля его своими чёрными вороньими глазами.
– Дай, княжич, руку погадаю!
Отпрянул Димитрий, ибо цыган он воспринимал, как детей дьявола, как нередко говаривала матушка и ключница Пелагея. Они, лишь завидев этих инородцев со смуглою кожей, начинали усиленно креститься, и глаза у них делались круглыми от страха и ужаса.
– Прочь! Прочь! – воскликнул молодой князь и попятился назад.
Однако красавица-цыганка, как злой гений, наступала на опешившего князя, будто, специально хотела вызвать смятение в его душе.
– Беда будет, боярин! Беда с тобой приключится!
Толпа шарахалась от этих двоих, разлетаясь во все стороны. Кое-кто из торгового люда крестился. Кто-то кричал вслед князю:
– Чур меня! Чур меня!
Димитрий затерялся в толпе, решив после на торговой площади отыскать свою повозку и конюха.
– Святый Боже! Святый Крепкий, Святый