Умилительно погоняв по лбу две задумчивые морщинки, Крис снова достала из шкафа бутылку, капнула в рюмки.

      – Ну, – протянула Костенко, – дальше можешь мне ничего и не рассказывать. Про то, как ты, дорогая подруга, всю ночь отдавала долги своему Зимину, мне вроде знать совсем и ни к чему.

      – Скажи, Крис, если наше начальство все знало, почему оно сразу не вышибло меня? – прищурилась Оленька.

      – Почему? – усмехнулась Костенко. – У Макса имеется свое понимание жизни. Ты совершила подлог и подкинула вещицу в чужую сумку, но, по сути, ты была в том не виновата. Мой муж это понимал, и Макс перевел тебя к нам во взвод, ко мне в отделение, убрал он тебя на всякий случай подальше от той группы, поместил тебя под мой неусыпный присмотр. А ты ему плела про то, про все, да про это самое. Он за каждую из вас все знает!

      Ольга хотела о многом спросить, но вернулось назад начальство, заняло свое место в начальническом кресле, пытливо прищурилось, принюхалось к витавшему в воздухе амбре и, оценив его густоту, иронично усмехнулось, но ничего не сказало.

      – Мы тут подсуетились, – поднял начальник факультета свои глаза на курсанта, и Левченко в ожидании замерла, – и нам все-таки удалось пробить для тебя одно неплохое местечко…

      Наверное, Костенко уже была в курсе всего, а потому на ее лице ничего не отобразилось, а вот Оленька смотрела на их полковника широко распахнутыми глазами, с полураскрытым ртом и безмерно вытянувшимися вперед ушами.

      – В Генштабе готовится саммит, который скоро пройдет в штаб-квартире НАТО в Брюсселе… – постукивал ручкой по столу, пояснял полковник. – И мы, Ольга Владимировна, будем предлагать твою кандидатуру для прохождения стажировки в рамках этого довольно значимого проекта…

      – Почему именно я? – моргнула ошарашенная Олька. – Почему бы вам, Максим Петрович, не отправить туда вашу жену? Это, на мой взгляд, было бы вполне справедливо! Кристина лучше нас всех знает иностранные языки! Ей и ехать туда…

      – Понимаешь ли,