Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Полен Парис
Читать онлайн книгу.
деревьями, лесами, источниками. Было ли причудливое расположение камней Карнака, Мариакера[14] и Стоунхенджа их творением или же предшествующих племен, памяти о которых история не сохранила, но они питали к этим громадам почтение, смешанное с ужасом и не подвластное никаким разумным доводам. Ничто не могло избавить их от суеверий о людях, обернувшихся волками, оленями, борзыми собаками; о женщинах, наделенных знанием, которое давало им власть над всеми силами природы. А поскольку они считали старинные лэ верным отображением прошлых времен, отсюда они заключали, а их соседи во Франции и в Англии склонны были думать вслед за ними, что обе Бретани давным-давно были, а возможно, и поныне остаются миром колдовства и чудес.
Вот, однако, хорошо установленный литературный факт. Лэ, поэтические сказания и песнопения бретонцев, разносились по всей Франции, иногда бретонскими арфистами и жонглерами в изначальной форме, а иногда французскими труверами и жонглерами в чисто повествовательных переводах, причем задолго до XII века. Эти лэ собрали в себе великое множество более или менее давних преданий и могли тягаться в области народной поэзии разве что с жестами и нравоучительными историями, одним из первых примеров которых стал Роман о Семи Мудрецах. На три главных источника сочинительства ссылаются такие стихи в Песне о Сенах[15]:
Ne sont que trois materes à nul home entendant:
De France, de Bretagne et de Rome la grant.
Et de ces trois materes n’I a nule semblant.
Li conte de Bretagne sont et vain et plaisant,
Cil de Rome sont sage et de sens apparent,
Cil de France sont voir chascun jour aprenant.
[Для человека сведущего есть лишь три рода материй:
Из Франции, из Бретани и из Рима Великого.
И ни одна из трех материй не имеет себе подобных.
Рассказы из Бретани вздорны и забавны,
Из Рима – благоразумны и, бесспорно, здравы,
Из Франции – что ни день, поучают (ст. – фр.)].
Впрочем, понятно, что бретонские лэ после перевода французскими труверами неизбежно теряли мелодическое начало, самую узнаваемую часть оригиналов. Это судьба всех музыкальных произведений: они быстро устаревают; лишь самые красивые арии остаются надолго и перепеваются; но иначе обстоит дело с хорошо рассказанными историями и приключениями. Потому-то и сохранились исходные сказания и забылась музыка, некогда главное их украшение, и тем скорее, чем чаще ее слушали вначале.
Между тем в этих старинных мелодиях наши предки десятого, одиннадцатого и двенадцатого веков находили столько же прелести, сколько мы находим ныне в неаполитанских или венецианских песнях, в красивейших ариях Моцарта, Россини, Мейербера. Будучи разделены на несколько двойных куплетов, демонстрируя разнообразие ритмов и звучаний, объединив в себе вокальную и инструментальную музыку, бретонские лэ стали нашими первыми кантатами. Кто-то сказал: если мир – это семейный портрет, то прошедшие века должны иметь немало родственных черт с настоящим. Почему бы поколениям, столь полюбившим многоречивые сказы о войне, любви и приключениях, позволившим их исполнителям создать обширный
Карнак – поселение (совр. коммуна), а Мариакер – лес в департаменте Морбиан (Бретань). В этом департаменте действительно есть мегалитические памятники: Карнакские камни, Диссиньяк и др. (Прим. перев.).
Сенами здесь и в романах Круглого Стола именуются саксонцы – германские племена, жившие в Северной Европе, в основном на территориях, примыкавших к Северному морю. В V–VI вв. Британию завоевали саксонцы вместе с другими германскими племенами – англами и ютами; однако Гальфрид Монмутский и его пересказчики собирательно называют саксонцами всех завоевателей. Дополнительную остроту вражде к пришельцам придавало то, что саксонцы (сены) были язычниками, а бритты (бретонцы) – христианами. (Прим. перев.).