Прощание с Ленинградом. Сергей Городецкий
Читать онлайн книгу.
сердце, кажется, бесконечно тесен наш земной мир. Душа рвется туда, но рвется не в пустоту, а к существующей там жизни.
Высокое человеческое счастье – быть вместе со всем.
Многим удобно верить в Такого Бога. Отсюда – твердое нежелание познавать реальный мир, боязнь его познания. Они боятся, что станут мыслить по-другому.
– Бога нет. Есть твердые законы, которые правят миром и каждым человеком в отдельности. И каждый человек просто идет по своей дороге (судьбе).
– Но! Есть еще что-то!
Красиво то, что симметрично относительно нас.
– Птица, выпущенная на волю, погибает.
– Если она забыла о ней.
Сохранить свою молодость.
Он почти не изменился – те же светлые глаза, те же движения, жесты, та же легкая улыбка. Только морщины у глаз…
Это был совсем другой человек, хотя и имевший определенное сходство с тем далеким. Устремленность живых черных глаз превратилось в блеклое равнодушие (я знаю все про себя, и про вас тоже, и ничего нового уже не будет).
Осенью обнажаются деревья, как обнажается суть.
Мы (Союз) не движемся сами, а цепляемся сзади за общее движение.
– Папа, а в жизни есть чертики?
– Не знаю, сын, может быть и есть.
– Папа, а в жизни, наверное, нет чертиков?
– Может и нет.
– Папа, наверное, чертиков все-таки нет…
Странный вопрос – есть ли в жизни чертики?
Невозможно длительное время иметь температуру выше окружающей среды (второй закон термодинамики). К вопросу о работоспособности в СССР – здесь все еле движется.
Все люди – единое и неделимое целое. Их разделяет только неспособность мыслить естественно.
У нас в Советии патологическое неприятие всего красивого, естественного, гармоничного. Может потому, что все это не гармонирует с нашей социальной системой.
Старое мы разрушили. Новое так и не удалось построить. В сущности, все новое здесь – извращенный вариант старого. До сих пор страна жила запасами того старого, что было накоплено тысячелетиями в народе. Этот запас иссяк. Мы растратили себя. И уничтожив старое под корень, строили на оставшихся корневищах.
Теперь и они сгнили, засохли. То колоссальное здание, которое было воздвигнуто, оказалось пустым внутри, мертвым, безжизненным. И с отмиранием оставшихся корней, служивших хоть какой-то опорой, здание накреняется, дает трещины, рушится кое-где. Подпорки, которые ставятся под стены и под основу, тоже рушатся, так как они сделаны из того же пустого материала. И если общество – это организм, то до сих пор он жил благодаря заложенному предыдущими поколениями здоровью. Но он растратил себя, и сейчас это умирающий организм, живущий только на инъекциях (не до конца уничтоженные природные ресурсы и не до конца загубленная среда обитания). Но никакие инъекции (в виде займов у себя и у природы), никакие препараты (в виде призывов и лозунгов, принятия бесконечных решений, различных пертурбаций, косметики