Донбасс. Исповедь. Татьяна Андреевна Деркс
Читать онлайн книгу.
выходим в коридор. А когда в прошлом году 31-й блокпост обстреливали! Ведь это было просто жутко, даже для взрослых!
Когда вернулись из Бердянска, мы сидели одну зиму полностью в блокаде, в подвале. Так просидели с осени 2014-го и весь 2015 год. Вначале 2016-го мы перешли в квартиру. Нашей малышке было всего два месяца, когда началась война. Она подросла, но в подвале ей даже ползать негде было, даже стоя учиться было негде. Тогда мы соорудили ей кроватку из двух кресел. Вот она и научилась стоять в этих креслах, а потом как-то сразу пошла, она у нас не ползала.
Нам ещё очень повезло с подвалом. Он был надёжным и тёплым. Из дома мы принесли ковры, что-то из мебели, стеллаж, где и складывали книги, детские вещи, памперсы. Убирались строго каждый день, что бы ни случилось. Здесь был даже душ. Это здание ЖКХ до войны переоборудовали в социальную баню. И мы жили в комнате этой социальной бани.
В это время мы здесь жили на постоянной основе. Там было три комнатки, в каждой комнате – по семье. Но, когда начинались обстрелы, сюда бежали люди из соседних домов: и по десять, и по двадцать, по тридцать человек собиралось. И поэтому двери были всегда открыты в подвальные помещения, во все подвалы. На законных основаниях запрещалось двери закрывать, чтобы могли, кто как успел, вбежать и спастись.
Люди всё же гибли…
Нужно на что-то жить, и я в октябре 2014 года, оставив детей на маму, пошла работать в ЖКХ диспетчером. В числе первых погиб парень по фамилии Лобода, работник ЖКХ. Обычно, после очередного обстрела, работники шли затягивать плёнкой выбитые стекла в квартирах домов. Каждый день обстрелы! Всякий день, как по графику! Они жестоко и стабильно не просто бомбили линию соприкосновения и окраины, а именно город!
Вот, после очередного обстрела, эти пацаны, работники ЖКХ, пошли плёнкой забивать окна людям. И как-то случилось, что они выбились из графика. Начался обстрел, и убило пацана, прямо во время рабочего процесса. У него остались двое детей и жена.
Умирали и гибли люди, их хоронили прямо возле подъездов. Большей частью это было лето – осень 2014 года, когда не давали даже выйти из подвала. Этот ужас продолжился и в 2015 году.
До сих пор ещё поднимают тела, очень много тел захоронено во дворах возле домов. Только возле моего подъезда были похоронены три человека, теперь уже перезахоронили. У соседнего дома тоже много людей похоронено: не успевали, не было возможности хоронить на кладбище. Пожилые люди умирали, просто не выдержав творившегося ужаса. В моём подъезде два человека умерло от инфаркта.
Я вышла на работу. В то время ведь даже ничего не платили – война. Платить начали через восемь месяцев. Мы просто работали, не рассчитывая ни на что. Первую зарплату нам дали в мае 2015 года. Остальные, в принципе, не получили уже никогда.
Мы работали, как волонтёры, за еду. Нас просто кормили. Работали за тарелку супа, но и это очень выручало, хотя бы не нужно тратиться на еду для меня и мужа, так как дома были ещё дети и мама. Выручали запасы из подвала, мы всегда делали много закруток на зиму. Салаты, соленья, варенье. Вот это и спасало нас. Трудно представить,