Плахов. (Раздраженно отбрасывает газету). Порой мне начинает казаться, что весь мир сошел с ума.

      Мария. А не может так быть, что с ума сошел только ты?

      Плахов. У меня не то настроение, Мария, чтобы смеяться над твоими шутками.

      Мария. Что случилось, Матвеюшка?

      Плахов. Первые, первые, первые! О них только и говорят. Чемпионы, победители, герои… Даже вторые забыты, не говоря уже об остальных. Все слышали о полярном исследователе Нансене, но кто назовет имя того бедняги, который скитался вместе с ним полтора года во льдах Арктики?!

      Мария. Твое сердце, воспитанное на коллективистских началах, восстает против этого?

      Плахов. Да, я против канонизации избранных одиночек.

      Мария. Ты бы хотел причислить к лику святых последнего бродягу?

      Плахов. Да, за то, что он страдал при жизни.

      Мария. И к чему бы это привело? К царству божию или коммунизму?

      Плахов. Не пойму, к чему ты клонишь?

      Мария. (Примиряюще). К тому, чтобы ты меня поцеловал.

      Плахов. Оставь, Мария! Мы говорим о серьезных вещах, а ты пристаешь ко мне со своими глупостями. (Подает ей газету, которую до этого читал). Лучше взгляни сюда.

      Мария. (Читает вслух). «На снимке: чемпион мира среди профессионалов в полутяжелом весе россиянин Виктор Балуев». И что я должна о нем знать, кроме того, что он очень интересный мужчина?

      Плахов. Ты хочешь вызвать во мне ревность?

      Мария. О чем ты говоришь! Я и твоя ревность?! Я ее недостойна.

      Плахов. Мария, ты же знаешь, что я считаю тебя самой красивой, умной и преданной женщиной в мире. И не только потому, что я твой муж и вынужден так считать. Я не слепой и вижу, какие взгляды бросают на тебя мужчины на улице.

      Мария. Но это не мешает тебе оставлять меня на весь вечер одну дома, а самому развлекаться на конкурсе красоты. Ты думаешь, я не догадываюсь, зачем ты туда ходил?!

      Плахов. И зачем же?

      Мария. Чтобы сравнить меня с другими женщинами, вот зачем!

      Плахов. (Пытается поцеловать жену). И лишний раз убедиться, что всякое сравнение хромает.

      Мария. (Отталкивает его). Оставь, Матвей! Да, я знаю, что мужчины по природе своей экспериментаторы. Им просто необходимо практическое подтверждение неопровержимой, казалось бы, истины – что их жены лучшие существа на свете. Глупцы! Помнишь, что сказал поэт? (Декламирует).

      – Грозит мне мука искупленья

      За безрассудные часы,

      Когда меня любили вы,

      А