ЛюГоль. Лариса Сегида
Читать онлайн книгу.
ни денежной. Но их хромосомы породили в ее теле патологическую тягу к любви, не к акту сношения, а именно любви.
Ая не росла печальной, страдающей по принцу дурнушкой. Напротив, ухажеры донимали ее с детского сада, и свой первый поцелуй с мальчиком она помнила. И вкус его, и место, и время дня. Ее первый избранник был шестилетним донжуанчиком, хорошеньким, белобрысым, лопоухим и диковатым. По нему сохли девчонки, и это было важно для неe. Она могла влюбиться лишь в того, кого нужно было завоевать, отвоевать, но не физическими усилиями, не лобовой атакой, а искусной женственной и интеллектуальной игрой, если об интеллекте того возраста можно говорить серьезно. Он походил на ее отца на детских фотографиях последнего. А папу она обожала, возможно, скорее того человека, кого придумала в своем воображении, потому как отцом на протяжении ее жизни он был скорее номинально.
Аю зачал красивый, хамоватый, развращенный женским вниманием алкоголик. Так рассказывала ее мама. Обычно заносчивый, презирающий люд, кроме, в первую очередь, своей персоны, а затем уже жены и Аи. Ая наблюдала эту больную любовь, тонущую в вино-водочной реке, словно со стороны. Семья, дышащая перегарными испарениями, – весьма странная ячейка общества. Ая просыпалась, умывалась, завтракала, училась, росла среди почти ежедневных родительских скандалов, шарахалась от ползущего папиного тела, перешагивала через него же, но уже тяжело сопящего на полу по утрам.
Взбешенная перманентным пьянством мама Аи прыгала вокруг нетранспортабельного отца Аи, учительскими коготками царапала его красивое лицо, так любимое Аей, в кровь. Мама плакала, бессильная что-либо изменить, кричала, проклиная свою несчастную жизнь, променянную на водку любовь, хватала сигареты, которые обычно тщательно скрывала от Аи, а они высыпались из ее дрожащих рук. Ая смотрела на их падение затуманенными от слез глазами, и ее юному сознанию представлялся белопенный, бесконечно длинный водопад. Не вино-водочный. С маминых рук стекала чистая, свежая вода, которую Ая так ждала в своем доме.
Ая безумно любила родителей, как можно любить просто красивых людей, начиненных душами, скорее придуманными их созерцателем, нежели действительно таковыми. Всякий раз перед сном девочка клала под подушку какую-нибудь заколдованную ею вещицу: листочек клена или василек, куриный божок или раздавленную трамваем монетку, чью-то старомодную пуговицу или стертую обувную набойку. Ая нашептывала им свои желания, целовала и, зажав в кулачке, засыпала с безразмерной надеждой, что наутро алкогольные оргии закончатся, как страшный спектакль в театре ужасов. Она слышала, как долго плакала, нет, уже просто скулила мама в кухне, уже без слов, а только с чуть слышным, холодным, мертвым воем. Девочке хотелось обнять ее, успокоить, но она понимала тщетность своих устремлений – ее бы выгнали спать. Детскую открытую мудрость взрослые редко принимают всерьез.
Ая лежала, уставившись в потолок, чувствовала холод в грудной клетке и животе, придумывала какие-то заклинания, молила луну, звезды, небо,