Волчьи пляски. Юрий Алексеевич Гализдра
Читать онлайн книгу.
Не всегда побеждает сильнейший. Чаще, как ни крути, побеждает более изворотливый.
Естественно, что попавший на нары Крутой поклялся отомстить тому, кто, оказавшись хитрее и проворнее, организовал ему подставу. Злоба в нем выразилась тем сильнее из-за того, что после столь позорного провала тайный покровитель внезапно перестал помогать Иосифу, оставив его на произвол судьбы. Нет, Крутой, находясь в неволе, не испытывал особенных лишений. Пусть и, не являясь официально признанным уголовным авторитетом, он имел достаточный вес, чтобы полнокровно пользоваться благами воровского общака и получать все необходимое. Дело состояло несколько в ином. Отсутствие весомой поддержки с воли умаляло возможности Иосифа и, соответственно, почти сводило на нет надежду на досрочное освобождение.
Заключение, тягостное день ото дня, естественно, только распаляло кровожадные желания Ёськи. Потому, наверное, он и возрадовался так, когда окольными путями все же получил с воли известие о том, что его недруг также не избежал своей участи оказаться в местах «не столь отдаленных».
История, по крайней мере, для сержанта Петрова, умолчала о том, какими путями Крутому, движимому столь вызревшими мстительными намерениями, удалось организовать и осуществить пересылку пресловутого обидчика в Пермскую тюремную обитель. Наверное, рассказ об этом, в свою очередь, также мог стать тюремной байкой. Не суть важно. Важным стало то, что уже спустя пару месяцев, въехавший в тюремный двор специализированный «автозак», вместе с партией новых «постояльцев» привез того, о ком теперь обретались все мысли Иосифа.
Постояльца звали Костя Грач. Возможно, что упомянутое имя и не являлось «родным» для этого человека, однако именно под ним он уже на протяжении пяти лет был известен на воле среди «братвы». Под ним и заработал определенную известность. Такую, что просмотревший по прибытию нового арестанта его «дело», тюремный опер затребовал его к себе на «задушевную» беседу. Результаты беседы, естественно, остались невыясненным, однако никак не повлияли на поведение Грача, вошедшего в камеру с высоко поднятой головой и уверенным видом.
Впрочем, по-другому вести себя в тюрьме нельзя. Нельзя показывать страх и нерешительность. Любое проявление слабости сразу будет замечено наблюдательными обитателями нар и истолковано соответствующе. Лишь знающий о таких «истинах» и сведущий в воровских «законах», зек может достойно продержаться в этой неблагоприятной среде.
И то не всякий. При определенных ситуациях, ничто не могло бы спасти арестанта, кому кто-то из заклятых врагов вынес свой приговор. В этом случае совсем не играл своей роли воровской закон, не принимались в расчет «понятия». Здесь все сводилось к звериной склоке, результаты которой, обычно, оказывались весьма предсказуемы с самого начала.
Из всего вышесказанного, естественно, проистекало, что Грачу, как ни крути, «не светило» избежать сведения счетов на невыгодных для него условиях.