Люди и нелюди. Олег Дивов
Читать онлайн книгу.
подъедете, во двор не суйтесь, – приказал он. – Стойте на улице. А то здесь бабуськи околачиваются, сразу выяснять начнут, к кому «Скорая» приехала.
«Труповозка» ответила, что все понимает, глубоко сочувствует и постарается не светиться. Гусев повернулся к Валюшку. Тот курил и ждал распоряжений, делая вид, что ему это дается легко. Ведь по инструкции Гусев обязан был сообщить ведомому содержание заявки если не в офисе Центрального, то хотя бы по дороге.
– Значит, так, Леха, – сказал Гусев. – Ты когда-нибудь задумывался, куда в нашей стране деваются младенцы с патологией развития?
Валюшок фыркнул было – кто ж этого не знает, – но потом насторожился. Гусев задал вопрос неспроста. Большинство патологий медицина определяла на ранних стадиях беременности, и уроды в Союзе просто не рождались. А в тех немногих случаях, когда медкомиссия находила отклонение от нормы уже после родов, младенца либо с согласия матери усыпляли, либо он пропадал в недрах интернатской системы. Сложнее было, конечно, с подрощенными детьми, у которых вдруг открывались серьезные нарушения психики – но и тех, как правило, удавалось из общества изъять. Если природа нарушения оказывалась наследственной – вместе с родителями. Все это Валюшку объяснили на подготовительных курсах с примерами из практики… Но раз сегодня они здесь и Гусев задает вопросы, значит, система дала сбой. И где-то в этом подъезде живет ненормальный ребенок. Валюшок поежился.
– Понял? – спросил Гусев. – Вижу, понял. Тяжелый случай, Леха. Соседи, гады, донесли. Участковый стал вести наблюдение и подтвердил. Мальчишка лет десяти. Ночью появляется на балконе. Только ночью. Мать – учительница. Героическая женщина, думаю, сама рожала, втайне. Но и дура изрядная. Эгоистка чертова. И ребенку жизнь изуродовала, и себе. Так в фашистской Германии еврейских детей прятали. Но ведь не по десятку лет кряду… На что она надеялась?.. Вот тебе и диспозиция. Готов идти?
– Что мне делать-то? – спросил Валюшок. – Не в том смысле, что деваться некуда… А делать – что?
– Как обычно – держать мне спину. Пойдем.
Чистая и опрятная лестница вела их на пятый этаж.
– Ты раньше этим занимался? – буркнул Валюшок Гусеву в спину.
– Дважды, – ответил тот.
– И что было?
– Оба раза пришлось стрелять.
Валюшок тяжело сглотнул, кашлянул и снял игольник с предохранителя.
– А где этот участковый? – вспомнил он. – Как же мы на такое дело – и без мента? Дело не уголовное, гражданское.
– Он боится. Сказал, все, что надо, задним числом подпишет, а с нами идти – ни-ни.
– С-скотина… – прошипел Валюшок.
– Отнюдь, – мягко сказал Гусев. – Нас ведь разгонят, а ментам оставаться. Кому охота за чужие грехи платить?
«Вот именно – грехи, – подумал он. – Кто нас ждет там, наверху? Только бы не даун. Ведь не смогу же… Урод должен быть уродом, вызывать отвращение, желание сделать так, чтобы он исчез из нашего мира быстро и навсегда. Дауны,