После ужина, следуя более чем годичной традиции, мистер Краучбек встретился в общей гостиной с миссис Тикеридж.

      Их беседа, как всегда, началась с обсуждения дневных экзерсисов Феликса. Затем мистер Краучбек сказал:

      – Гай вернулся домой. Надеюсь, что мы его скоро увидим здесь. Его планы мне не известны. Думаю, что это нечто весьма секретное. Он прибыл вместе со своим бригадиром – человеком, которого вы зовете Бен.

      Миссис Тикеридж тем же днем получила от мужа письмо, в котором тот прозрачно намекал на то, что бригадир Ритчи-Хук влип в очередную неприятную историю. Будучи прекрасно ориентированной в вопросах служебной морали, миссис Тикеридж поспешила сменить тему беседы:

      – Как поживает ваш внук?

      – Именно об этом я и хотел с вами посоветоваться. Моя дочь получила его открытку. Вы не возражаете, если я вам ее покажу. Так же как и ее письмо. Меня они ввели в замешательство.

      Миссис Тикеридж взяла оба документа и, внимательно их изучив, произнесла:

      – Не помню, чтобы я когда-нибудь читала «Eucris» Трампера.

      – Нет-нет. В замешательство меня привело вовсе не это. «Eucris» – лосьон для волос. Я тоже им пользовался, когда мог это себе позволить. Но не кажется ли вам странным, что в первом письме домой он просит вещи только для себя? Это совершенно на него не похоже.

      – Полагаю, что бедный мальчик страшно голоден.

      – Уверен, что нет. Военнопленные получают полный армейский рацион. Мне известно, что это регулируется специальным международным соглашением. Вы не думаете, что это какой-то код? Глюкоза «Д», например. Кто слышал о глюкозе «Д»? Не сомневаюсь, что Тони ее в жизни не видел. Кто-то ему это подсказал. Вы можете поверить в то, что в своем первом письме к матери мальчик, зная о том, как она тревожится, не упомянул бы о чем-то более важном, нежели глюкоза «Д»?

      – Но, возможно, он действительно очень голоден.

      – Даже если это так, он должен принимать во внимание чувства матери. Вы прочитали ее письмо?

      – Да.

      – Я уверен, что она взялась за дело не с того конца. Мой зять – член палаты общин, и, как мне кажется, он заразился там довольно странными идеями.

      – Нет. Об этом говорили по радио.

      – По радио, – произнес мистер Краучбек самым горьким тоном, на который был способен. – Радио. Только о таких вещах оно и способно вещать. Мне эта идея представляется крайне неуместной. Почему мы не можем посылать тем, кого любим, то, что хотим, – пусть даже глюкозу «Д».

      – А