Пока он куксился по поводу неполученного медвежонка и строил планы, как бы его заполучить, свидание с бабушкой подошло к концу: явился лорд Солсбери с докладом о текущих политических событиях. Отец с сыном распрощались с королевой и отправились домой, на Пэлл-Мэлл, в Малборо-хаус – Георг, убедившись в лживости слухов о тайной встрече Виктории с русским царем и грядущей войне, и Дэвид, продолжавший киснуть.

      Дома, в Малом дворце, царила обычная сонная атмосфера. Жесткий характер герцогини Марии Текской, супруги Георга и матери Дэвида, не способствовал веселью в доме. Кинувшись было к маме с рассказом о несостоявшемся подарке, разочарованный Дэвид не получил от нее ни слова утешения и поддержки: Марию нисколько не занимал Ники с его медведем, как и слезные жалобы сына на русского дядю. Герцогиня любила своих детей строгою любовью, всецело доверив попечение над ними штату нянек, гувернеров и воспитателей. Сама же Мария Текская, по-домашнему Мэй, активно попечительствовала больницам для бедняков, домам призрения и богадельням и немало времени тратила на переписку с многочисленной именитой родней, рассыпанной по всем королевским дворам Европы. Эти занятия, по твердому убеждению Марии, входили в круг обязанностей дамы ее высокого положения.

      Георг, в противовес Марии, сухой, как вяленая треска, и нагонявшей страх на собственных отпрысков, обладал характером податливым и жалостливым. Утешая прибежавшего от суровой матери и уткнувшегося ему в колени сына, он с нежностью в сердце сулил ребенку скорое получение мохнатого подарка от Ники, который, не будем забывать, приходился Дэвиду не только дядей, но и крестным отцом. Да-да, именно так.

      Это обнадеживающее семейное обстоятельство, о котором Георг ему напомнил, немного утешило Дэвида. Крестный отец – это здорово: он наверняка пожалеет своего английского крестника и пришлет медвежонка с первой же оказией. Надо просто немного подождать, хотя ждать непривычно и очень противно.

      Лаская сына, поглаживая его голову крупными теплыми ладонями, Георг с улыбкой вспоминал приезд Ники в Лондон на крестины новорожденного. Пять лет назад, в июле, вся семья собралась в королевской церкви Сент-Джеймсского дворца на торжественную церемонию, и младенец с Божьей помощью получил там все семь своих имен. Весь цвет Европы расположился у амвона, глядя, как в золотистом освещении под трогательную церковную