У времени незыблемая сила,

      Оно мне на любовь глаза открыло;

      Потом оно же, ей назначив срок,

      Столь трудный мне преподало урок,

      Что даже та, что ничему не верит,

      С годами глубь любви моей измерит.

      Любовью той был долго я ведом,

      Но убедила жизнь меня потом,

      Что все – обман: я ждал и не дождался,

      И я увидел, как я заблуждался.

      За годы разглядел я, почему

      Я так был верен чувству одному,

      Я, красотой пленяясь благородной,

      Не замечал жестокости холодной.

      В разлуке ж, позабыв про красоту,

      С годами разгадал жестокость ту.

      Ваш лик вблизи слепил меня, сверкая, —

      Иной увидел вас издалека я.

      Но счастлив тем я, что, объехав свет,

      Я свой смиренно выполнил обет,

      Вам данный; тем, что долго время длилось,

      Что ноши тяжесть с плеч моих свалилась.

      Так от печали долгие года

      Меня освободили навсегда:

      Я смог без сожаленья возвратиться

      Сюда, чтоб не остаться, – а проститься.

      В своей разочарованной мечте,

      Любовь во всей узрел я наготе,

      И жаль мне стало сердца несвободы.

      И жаль того, что так я прожил годы,

      И горько оттого, что из-за мук

      Я слеп и глух был ко всему вокруг.

      Но за любовью суетной, неверной

      Я вдруг узрел черты любви безмерной,

      Когда в тоске, с собой наедине,

      Семь долгих лет я прожил в тишине;

      Изведал чувство новое, иное,

      Перед которым меркнет все земное.

      Ему годами отданный во власть,

      В себе я укротил былую страсть.

      К нему иду с надеждою большою,

      Ему служу и телом и душою;

      Не вам – ему. Когда служил я вам,

      Моим вы не поверили словам,

      На смерть меня пославши, – ныне ж верьте:

      Оно одно спасет меня от смерти.

      Прощай, любовь, души сладчайший плен,

      Тебя, унизив, превратили в тлен.

      Какою ты была тогда ошибкой,

      Утехою обманчивой и зыбкой.

      И вам поведать должен я сейчас,

      Что больше не хочу я видеть вас.

      Теперь любовь другая мной любима,

      Она нетленна, непоколебима.

      Устал от вас и ваших я причуд —

      Я только ей отдам себя на суд.

      Уйдите, скройтесь с глаз моих до гроба,

      Притворство, хитрость женская и злоба,

      Коварство ваше, что, меняя вид,

      Мне душу и терзает и томит!

      С меня довольно и надежды ложной,

      И бед, и ада муки безнадежной,

      И