– Что ты хотел у меня спросить? – поинтересовался Глеб, после того, как они нашли укромный уголок.

      – Хотел послушать твою – с официальной я, разумеется, знаком – версию событий, предшествующих гибели Галина.

      Абрамов пожал плечами:

      – А ты знаешь, Шеф, моя версия мало чем будет отличаться от официальной. Впрочем, изволь. Причиной трагедии – а я считаю сражение под Белостоком настоящей трагедией, ведь там мы потеряли только убитыми половину списочного состава бригады Галина – стал пресловутый человеческий фактор.

      – А как же просчёты в работе штабов группы войск и Пятой армии? Ведь именно они названы основной причиной провала заключительной стадии операции «Лисья свадьба». Или ты считаешь, что генералов Петрова и Ратникова наказали несправедливо?

      – Нет, так я не считаю! Скажу больше. Можешь добавить сюда преступную беспечность, приведшую к недооценке возможностей противника и переоценке собственных возможностей. Но пойми, Миша, ни один из этих факторов, ни даже их совокупность, не привели бы к трагедии, если бы не чрезмерная заносчивость и амбиции одного человека, по роковой случайности оказавшегося во главе целой армии.

      – Ты имеешь в виду бывшего командарма-пять Прошкина? – уточнил Михаил.

      – Его, – кивнул Глеб.

      – Но разве он не наказан пуще остальных? Его, если не ошибаюсь, попёрли из армии?

      – Да не попёрли, а отправили на пенсию, пусть и без особых почестей. А надо было именно попереть, а ещё лучше – отдать под суд!

      – А чё ж не отдали? Или ты на этом не настаивал?

      – Настаивал, – нехотя откликнулся Глеб, – но нашлись заступнички, отстояли…

      – А чего тогда ко мне не обратился? – спросил Михаил. – Я бы довёл твои аргументы до президента.

      – Стучать не приучен, – пробурчал Глеб.

      – Что, что? – удился Михаил. – Стучать?