По пути из аэропорта домой обсуждаем с любимой наше первое совместное путешествие. Вспоминаем, как бродили по Питеру, шуршали последними осенними листьями в Петергофе, грелись в уютных кафешках, покупали магниты на наш теперь уже общий холодильник.

      – Куда в следующий раз поедем? Может, на море на новогодних? – подмигивает мне Алиса, захлопнув дверь машины.

      Когда мы подходим к дому, из подъезда выходит наша светловолосая соседка с третьего этажа. Остановившись придержать входную дверь, я вдруг замечаю ее светящееся от радости лицо и сильно округлившийся живот. Многозначительно подняв брови, улыбаюсь Алисе.

      – А, может, лучше останемся дома?

      Начать с начала

      Настя накопила необходимую сумму, когда ей исполнилось двадцать семь лет.

      Внушительную часть денег подарила в конверте мама, смущенно пробормотав: «С пенсии откладывала. Что ж, я всю жизнь с этим промучалась – пусть хоть у тебя все иначе сложится».

      Настин нос был не то чтобы очень выдающимся, но явно демонстрирующим ее крепкую генетическую связь с еврейским дедушкой. Гордая горбинка, волевые крылья – так девушка раньше пыталась мысленно охарактеризовать свое отражение в зеркале, но со временем отбросила эту нелепую затею. Когда эффект от позитивного мышления ослабевал, Настины мысли всегда снова возвращались к увиденным в интернете чудесам пластической хирургии.

      Впервые она поняла, что с ее внешностью не так, когда мальчики в седьмом классе придумали обидное прозвище Ностя. С тех пор каждая неудача в жизни девушки падала звонкой монетой на личный счет уродливого носа.

      Благословением богов стала для Насти пандемия, позволившая практически никогда не снимать маску за пределами дома. Над респиратором виднелись миндалевидные зеленые глаза с пушистыми ресницами, а все лишнее оставалось