Миры Эры. Книга Вторая. Крах и Надежда. Алексей Белов-Скарятин
Читать онлайн книгу.
нас – и той части состояния, которая пришлась бы на их долю (последнее предложение подчёркнуто красным карандашом, похоже, самим Врангелем – А.Б.-С.)". Как стало ясно из более поздних документов в архиве барона, то были лишь угрозы, не имевшие под собой реальных намерений, – его дети так и продолжали быть желанными гостями в Троицком, проводя долгие месяцы у своих дедушки и бабушки. Да и в послании Маззи, адресованном Врангелю и написанном ею исключительно на французском, сквозит лёгкое удивление от слов мужа и присутствует явное подтверждение взятых на себя обязательств, но при этом звучат и весьма ценные советы: "Дорогой Ника, письмо (от Генерала – А.Б.-С.), которое Вы получили после моего отъезда, стало для меня неожиданностью. Я не нахожу слов, но то, что я обещала Вам в связи с моим посмертным завещанием, касающимся детей, я сделаю … однако и Вы должны выполнить своё обещание отправить младших к их матери на 2 ½ года. Что же касается образования старших, то от него совершенно невозможно отказаться, зная г-жу З. и моего кузена Л. Они оба были бы шокированы, если бы Вы или кто-то из Вашей семьи поднял этот вопрос. Вам не стоит забывать, как до́лжно поступать с людьми, и что, задав такой вопрос моей Тёте (Ирине Паскевич, которая взяла на себя связанные с этим расходы – А.Б.-С.), Вы устроите величайшее испытание для наших друзей. У меня есть идеи и способы понять её реакцию, но нужно подождать окончания развода, и я верю, что она отнесётся к детям с душой, но при условии, что до этого момента с Вашей стороны не будет ни намёка на какие-то требования, ни малейшего неуважения".
Пишет ему и Мэри, очевидно искренне раскаявшаяся в содеянном и страшно скучающая по детям. Из её писем на французском, посланных из водной лечебницы "Райнау" в немецком городке Бендорф-на-Рейне в январе-феврале 1907-го года, мы узнаём не только о сильнейших переживаниях, испытываемых ею ("… мне больше не верят, когда я говорю, что страдаю, что действительно сожалею о том, что натворила, что плачу и плачу здесь каждый день, и пусть Бог избавит вас всех от подобных страданий!"), и желании проинформировать мужа обо всех особенностях характеров их отпрысков, чтобы как-то помочь ему с их воспитанием ("… я боюсь за Веру и Володю: первая ленива, а второй слишком неусидчив и невнимателен … Володя привык принимать ванны каждую неделю – два раза летом и один зимой … ему нужно давать много молока, но не позволять ни вина, ни пива … да хранит Бог нашу маленькую Ксению и дарует ей здоровье и счастье в жизни. Ника, дорогой, устрой ей 25-го числа небольшой пир … малышке будет уже 5 лет. Как летит время!"), но и о том, что она пребывает не на обычном лечении водами, а в санаторном отделении для нервнобольных: "… Знал бы ты, как нелегко находиться здесь, среди всех этих больных и полубезумных – можно и самой сойти с ума! Я должна каждый день 'благодарить' Маму за все те ужасы, которые она написала про меня доктору (сразу всплывает в памяти вердикт начальника сыскной полиции Филиппова, которым, по всей видимости, руководствовалась Маззи – А.Б.-С.). У меня нет