Тонкая материя. Виктор Артёмов
Читать онлайн книгу.
была его жизнь, нам не дано.
Самолет, красиво раскрашенный в цвета испанского флага, принял нас на борт и понес на восток. Рядом со мной стоял кофр с урной, все, что осталось от бренного тела моего отца, покинувшего этот свет так неожиданно для себя и нас, беззвучно, без прощания и завета. Но его кровь теперь заговорила во мне внятно, с наследственной силой и колючий ком, стоящий в горле в равной мере принадлежал нам двоим.
Стюардесса, неплохая копия Пенелопы Крус, только крупнее своего оригинала-бесенка, остановила на мне свои испанские маслины и заскользила по проходу походкой вампирши от Тарантино. Белый удав, как чудовищный гибкий фаллос, слава Аллаху, не свисал с ее высокой шейки.
– Сеньор, Вам принести воды? – «Следите за своим лицом, сеньор!»
– Я бы выпил испанского красного вина.
– Марка вина, пожалуйста!
–Любое красное вино.
– Si, Senior!
В салоне поддерживалась прекрасная прохлада, мама дремала, далеко внизу проплывали одно за другим государства Европы, великие города с великолепными концертными залами, в которых, в которых я играл. Я пил вкусное вино, эту кровь земли, чувствуя себя немного вампиром и ощущая смутное родство с подавшей мне вино «Пенелопой». И мотив возвращения, тайное рождение побочной партии, шифр Улисса, вибрировал в жилах.
Мама спала; красивое лицо ее осунулось, побледнело, стало беззащитным, на веках тени печали. Сон – ежедневная репетиция смерти, это так явно, обыденно и ужасно.
Мои глаза закрылись, как будто жили отдельной жизнью, и во сне явилась мне Салма Хайек, арабка, мексиканка, одним словом, взрывчатка с насмешливой улыбкой. «Ты ошибся, глупый. Это я вампир, я твоя dream!». Даже во сне я почувствовал свое смущение: чертовка была права, я мечтал о ней, сам того не подозревая. «Но вы так похожи!» Ярость исказила прекрасное, полное соблазнов, лицо женщины, и началась мутация. Я проснулся и испытал счастливое облегчение, как после повторяющегося сна, в котором воруют мою любимую машину. Я инстинктивно отыскал взглядом ладную фигурку стюардессы, любуясь ею и испытывая естественное и бессознательное влечение, которое сохраняло меня здесь, на земле – и на сумасшедшей высоте – и подпитывало желание жить и творить жизнь.
Москва приняла самолет без задержки. В зале прилета нас встречал Михаил Савельевич, весь в черном, но одет он был не для траурной церемонии, а для торжественной встречи. Артист встречал своего умершего друга артиста, не было только традиционных аплодисментов. Поцеловал руку вдове, обнял меня. Мама залепила рот рукой, сумка упала, и я не успел ее подхватить.
Машина М.С., мощный Cadillac Escalade, легко поглотила наш большой багаж и нас и быстро унесла из суеты аэропорта в целительную тишину и сверхмедленное время жизни леса. И когда из-за высокой ограды показался дом и, как живой, всмотрелся в нас и, даю голову на отсечение, молча сосчитал нас и недосчитался хозяина, я понял, наконец, что все изменилось. На планете каждый день может наступить конец света, но каждый из нас вдобавок носит в себе свой собственный апокалипсис, и когда он таки наступает, изменяется