Почему нельзя?. Алла Хусаинова
Читать онлайн книгу.
оба выходят в коридор, разгорячённые спором, с трудом скрывая обоюдное раздражение и недовольство. Всё, у егозы больше нет сил терпеть неизвестность, и она, вынув изжёванный палец изо рта и потерев красное пятно на лбу от стекла, тоже выскочила в коридор. Мама, провожая соседа, уже при ребёнке, сдержанно сказала:
– Ефим Яковлевич, я прошу у вас прощения за то, что не могу сделать то, о чем вы просите. – Я не могу! – категорично добавляет она.
Сосед кивает лысой головой, смущенно пожимает могучими плечами, и молча, выходит вон. Но он не просто так вышел.
А вышел он какой – то не сказать, что прямо, как «побитый», но уже явно не такой уверенный в себе, как прежде. Он сутулился, опустив плечи, и устремив в пол свой взгляд. Когда то грозный сосед, уменьшившийся в габаритах, торопливо семеня ногами, не просто вышел, а выскользнул из квартиры. Он даже не хлопнул с досады дверью, а пятясь задом, аккуратно и бесшумно её затворил. От его прежней самоуверенности и импозантности во внешности ничего не осталось. Поразительная метаморфоза во взрослом мужчине произошла за какие-то минуты, и окончательно заинтриговала ребёнка так, что уже не давала покоя её детскому любопытству, пока она не выпытала у матери, в чём дело.
Дети не так наивны и просты, как нам взрослым кажется. Если ребёнок часто молчит, не выражая своего мнения, по тому или иному поводу, то это очень тревожный звоночек для родителей. Его молчание совсем не означает, что он не всё видит – от него трудно что-либо утаить. И оно может означать лишь одно – отношения между ним и родителями дали глубокую трещину, называемую недоверием. Поверьте, что это недоверие позже обязательно обернётся серьёзными проблемами в жизни, как ребёнка, так и родителей, лишая их нормального общения и даже покоя.
Пока я рассуждала с вами о психологии детей, хозяйка дома, проводив Ефима Яковлевича, возвращается на кухню и продолжает заниматься недошинкованным луком на разделочной доске. Егоза, не отрывая любопытного взгляда от матери, пристроивается рядом на самодельной деревянной табуретке, в ожидании разъяснений о споре с соседом в гостиной. Но мать угрюмо молчит, рассерженно постукивая ножом по доске, и ничего не хочет говорить.
– Мам, а что он хотел? – начинает девочка, беззаботно болтая ножками.
– Так зачем приходил и чего ты не можешь сделать? – более настороженно, не получив ответа на первый вопрос.
– А за что ты его ругала? – шёпотом уже с опаской спрашивает она опять.
Но на все бесхитростные наводящие на разговор вопросы дочери, она отмахиваясь, только мотает головой. Но та не отстаёт от мамы, потому что не сможет успокоиться, пока не получит внятных разъяснений по поводу странного происшествия. Она, не отставая в настырности от мультяшной Машеньки, то нервно теребит голубые капроновые бантики на своих жиденьких косичках, то оборки нарядного домашнего платья в синюю и красную клеточку. У егозы даже попа нагрелвается от нетерпеливого ёрзания на пятой точке по табуретке. Но она была