Через пару дней мы собрались у Скэриэла. Близнецы Брум явились, когда Скэриэл объяснял мне, почему ни Джерома, ни мистера Лоу нет дома.

      – Они в Запретных землях. Эдвард уехал по работе, а Джером встречается со своим старым другом.

      – Давно я их не видел.

      – Соскучился? – хихикнул он.

      Я пожал плечами.

      – Может.

      Оливер вошёл первым. Шагал он стремительно, на ходу стягивая пальто и небрежно бросив его на диван, вместо того чтобы повесить.

      – Ну что? Прошу, не томи, – практически взмолился Оливер, обращаясь к Скэриэлу.

      Оливия ослепительно улыбалась нам и неторопливо складывала свой мятный шарф.

      – Привет, ребята, – поприветствовала она нас.

      – Привет, – ответил ей Скэриэл и повернулся к Оливеру: – Да, всё в порядке. Не переживай. Я достал фотографии.

      – Господи боже мой, – вздохнул с облегчением Оливер и плюхнулся на диван. Он выглядел так, словно впервые за долгое время успокоился.

      Оливия впорхнула в гостиную и легко села рядом с братом. Сегодня её волосы были уложены в пучок. С такой причёской я видел её нечасто, но выглядела она, честно говоря, потрясающе в белом свитере с высоким воротником и в длинной, до лодыжек, бордовой юбке. Ей бы ещё берет – вылитая француженка.

      – Мы вчера катались на лошадях, – поделилась она с нами. – Вам стоит присоединиться к нам.

      Не знаю, чья это была прихоть, но с недавнего времени близнецы начали посещать раз в неделю клуб верховой езды. До поступления в Академию Святых и Великих Гедеон тоже охотно посещал его и был без ума от лошадей. Я же предпочитал наблюдать за ними со стороны, особенно после того случая, когда конь Гедеона наступил мне на ногу. Может, именно в этом и кроется моя проблема с танцами.

      – Господи, Ви! – внезапно с раздражением бросил Оливер и скривился, как от зубной боли. – Хватит строить из себя принцессу.

      – Прекрати срывать на мне свой гнев, – холодно ответила она, повернувшись к брату.

      – Да они всё знают! – взревел Оливер, указывая на меня и Скэриэла. – Я рассказал им, что ты мне руку порезала и телефон утопила.

      Мы со Скэриэлом переглянулись и замерли, оба не знали, что ещё добавить. Кажется, об этом знал только я, но Скэриэл не подал виду.

      – Рассказал? – уточнила она.

      – Да, да, – повторил брат. – Прекрати изображать бог знает кого. Будь собой хоть здесь. Тебе самой не надоело?

      Она замолчала, словно задумалась. Прошли долгие минуты, прежде чем Оливия что-то для себя осознала. Я чуть было не разинул рот, когда на её ангельском личике появилась сердитая складка между бровей. Глаза неожиданно сузились, губы плотно сжались, и она с обидой посмотрела на брата. От прежней Оливии не осталось и следа.

      – Ну что ж, спасибо, – резко проговорила она.

      Оливер закатил глаза.

      Внезапно Оливия подняла руки и, поколдовав над пучком, вытащила четыре шпильки, затем небрежно размотала пряди