Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний. Вениамин Каверин
Читать онлайн книгу.
угадал и обидел. Тюфин говорил что-то о том, что все дело в наивности, что «Расея – мощь», что Некрылов оторвался от литературы, что он чужой человек, русский иностранец, Иван Федоров из Парижа… «Скажем, Толстой, Лев Николаевич Толстой…»
– Толстой? – перебил его, отчаянно мотая головой, Некрылов. – Не похоже. Тут не Толстой. Ты узнаёшь, кто ты такой? – Он посмотрел на Тюфина веселыми и злыми глазами, голым черепом, курносым лицом.
– Ты Станюкович! Он не только морские рассказы писал. Морские – лучше. У него есть романы, в трех, четырех, пяти частях. Вот эти романы ты и пишешь. Ты почитай! Очень похоже. В теории литературы это называется конвергенцией!
К Драгоманову он попал не в четыре часа, как предполагал утром, а в начале восьмого.
Деловые разговоры в издательстве окончились его победой. Он наступал и наступил и ушел с деньгами.
Он явился к нему все еще злой, но уже с женщиной.
Три китайца, лопоча что-то, всхрапывая, щелкая языком, как дети, уступили ему и его спутнице комнату и самого Драгоманова.
Женщина была молчаливая, светловолосая, в меховой шубке и очень хороша собой. Некрылов отрекомендовал ее Верочкой Барабановой. Драгоманов поклонился и сказал, что как-то однажды имел уже удовольствие встречаться с Верой Александровной у одного циркового артиста, Кайиро Сато.
– Да, ты ее знаешь, она славная, видишь, она какая, она рисует, – сказал Некрылов почти жалобно, отнял у нее шляпу, усадил в кресло.
– Послушай, Боря, почему ты все еще здесь живешь? – начал он быстро. – Что это такое – твои китайцы, это общежитие? Зачем тебе все это нужно? У тебя денег нет? Или тут у вас комнаты нельзя достать другой, что ли?
– А я все собираюсь к неграм банту, в Центральную Африку, – задумчиво и очень серьезно сказал Драгоманов, – так вот решил, что до отъезда не стоит уж менять комнаты. И, кроме того, почему же? Здесь очень удобно. Все под руками.
Некрылов посмотрел – шутит он или нет. Год от году драгомановские шутки обертывались не шутками, а биографией – и не очень веселой, как видно: комната была запущена, грязна, пол запорошен папиросными окурками.
«У него нет денег, он не идет на легкий заработок», – подумал Некрылов.
– Боря, тебя очень уважают в Москве, – сказал он, нарочно забывая про Африку и отвечая своим собственным мыслям о Драгоманове, – вообще нас всех уважают. Я пишу о тебе в последней книге. О тебе была статья, читал? В «Печати и революции». Но послушай, Боря, эта комната и китайцы… Зачем тебе притворяться Робинзоном Крузо? Это тебе важно для работы?
Он уже ходил по комнате и трогал вещи. Схватив со стола рогатую подставку для перьев, он раскачивал ее, крутил, продевал в нее пальцы. Это помогало ему говорить.
– Ну если я Робинзон, так ты представитель от обезьян на необитаемом острове, – ленивым басом сказал Драгоманов.
Некрылов захохотал, и Вера Александровна улыбнулась.
– Это хорошо, – быстро сказал он, – именно представитель от обезьян. Но я ошибся, ты не