Господа офицеры. Борис Васильев
Читать онлайн книгу.
олексинская! Не признаю`т, так призна`ют, дай срок! В конце концов, каждый имеет право на предрассудки. И обижаться на это – детство какое-то, еще худший предрассудок. Да, худший!
– Отчего вы так громко кричите? – спросила Екатерина Павловна, входя. – Что-то случилось?
– Мы переезжаем, – решительно объявил Федор. – Переезжаем в Ясную Поляну. Завтра же. Укладывайтесь. Все, все, все!..
Василий Иванович только беспомощно развел руками:
– А я им и чаю не предложил. Неудобно. Боже, как неудобно!
Гавриил лежал за камнем, сжимая винтовку и напряженно прислушиваясь, не раздастся ли в рассветной тишине цокот копыт, лязг оружия или людские голоса. Это был первый бой в его жизни, первое «дело», и он боялся не столько еще невидимого противника, сколько себя самого. Только теперь, в минуту опасности, он понял, что совершенно не знает себя, не знает, как поведет бой, как будет командовать и как будет убивать. Единственно, в чем он был совершенно уверен, так в том, что скорее умрет, чем побежит или спрячется. Но этого было мало для предстоящего дела. Этого было мало, он понимал, что мало, и потому нервничал и сжимал турецкую магазинку без всякой надобности.
Они обошли черкесов поверху, по горе, успели раньше и заперли выход из оврага. Правда, они не знали ни численности врага, ни его вооружения, ни намерений, но позиция представлялась на редкость удобной, и офицеры единогласно решили дать бой.
Рядом укрылись Захар, Отвиновский и мрачноватый Кирчо. Совримович и Стоян с остальными охватывали фланги. Гавриил искоса поглядывал на соседей, но вели они себя тихо и даже спокойно, спокойнее, чем он. Захар лежал недвижно, точно ждал зверя в засаде. Кирчо для удобства раскладывал перед собой патроны, а поляк рассеянно жевал травинку. И, поглядывая на них, Гавриил бессознательно ободрял себя.
На единственном боевом совете, проведенном практически на бегу, договорились, что огонь открывают только по выстрелу Олексина. Ровно один залп, после которого черкесам будет предложено сложить оружие; если не согласятся, каждая группа ведет огонь самостоятельно до полного уничтожения противника. Поначалу Стоян был против того, чтобы предлагать черкесам сдаваться, но его убедили.
– Они все равно в ловушке, – сказал Совримович. – И потом, это не по-рыцарски, Стоян.
– Рыцарски? – Болгарин усмехнулся. – Черкесы и рыцарство – обратные понятия. Ну да ладно, будь по-вашему.
Туман редел, таял на глазах, но в низинах еще держался, сползая все ниже и ниже, и в этом особо плотном мареве уже слышался тупой перестук лошадиных копыт. Где-то слабо звякнуло то ли стремя, то ли плохо подтянутая шашка, и из белого марева перед Гавриилом вдруг выросла мокрая лошадиная морда и бородатое лицо в черной папахе.
– Пли! – крикнул он и, не целясь, нажал на спуск.
Нестройный залп ударил по выходящим из оврага людям, гулко отдавшись в мокрых утесах. И сразу испуганно заржали кони, послышались крики, лязг выхваченных из ножен клинков и зычный раскатистый бас:
– Рассыпайсь! Ложи-ись! Стрелки, вперед!
– Стой! –