Падая вставать или лежачая балерина. Сабина Аюжан
Читать онлайн книгу.
Ей было страшновато от решения уехать в город и поступать в институт. Она не могла выбрать себе профессию, которую хотела бы получить, но точно знала, что поступать в медицинский не будет. На это были свои причины: учиться нужно было долго, шесть лет, да еще ее безденежье, но самое главное – она слишком сильно сопереживала больным, ей было больно смотреть на тяжелобольных, изувеченных и неизлечимых.
Она помнила, как из последних сил держалась, чтобы не показать свое состояние, когда к ней на прием пришел ветеран войны, которого она знала с детства. Он всегда прихрамывал, опирался на трость, когда ходил. Он пришел сделать снимок коленного сустава, но Сабина не предполагала, что как такового его и не было, потому что нога ниже колена была ампутирована. Она оторопела, внутренне вся сжалась, когда пациент просто и привычно снял часть ноги, то есть снял протез, а у нее перед глазами лежала короткая культя с изуродованным швом на месте коленного сустава.
Мужчина что-то говорил, а Сабина, собрав все свое мужество, достала кассету с рентгеновской пленкой, которую нужно было подложить под культю, взяв в свои руки его ногу, стараясь не потерять сознание, как в тумане, вымученно улыбалась на какую-то его шутку, но проделала все что нужно, включила аппарат, сделала снимок, вернулась к пациенту, сняла его ногу с кассеты и сказала, что тот может одеваться… Еще подняла его протез с пола, подала ему.
Такие случаи были не очень частыми, но запоминались на всю жизнь. Смотреть, как отпиливают палец у женщины из-за панариция, чтобы избежать гангрены, делать укол очень исхудавшему деду, когда иголка не протыкает огрубевшую, прочти безжизненную, задубевшую его кожу, под которой уже не было мышц, – все это Сабина слишком близко принимала к сердцу и переживала, ей самой было больно за них.
С медициной все понятно, думала она, хорошо бы выучиться на архитектора, созидать, строить, что может быть лучше? Еще хотела стать юристом, как папа, но профессия строгая, судить людей не хотелось, вот стать бы адвокатом, чтобы защищать, это было по ней.
Планы планами, а время для подачи документов поджимало, была уже середина лета, документы принимали на очное обучение до первого августа, еще нужно уволиться или взять отпуск.
Жизнь внесла свои коррективы в ее планы. Пришло известие, что дядя Шерали находится в тяжелом состоянии. Родители срочно уехали в Кольбастау, оставили детей на Сабину, а их четверо, возрастом семь, пять, три и год, в общем, разновозрастной детский сад. Родители задержались, потому что дядя умер, очень родной для Сабины человек, дядя, который называл Сабину «свет, медь, золото». «А почему медь?» – спрашивала его Сабина. Он отвечал, что этот металл дорогого стоит, он полезный для человека, что Сабина должна светить и что она ценная и полезная для людей девочка.
Пуля, гулявшая в его черепе, настигла его через семнадцать лет. За это время он вырастил пятерых детей, немного недожил