Так и шло время. Учился, читал книги, занимался спортом (гимнастикой), дружил, ссорился и мирился. А в неполные тринадцать лет с ним впервые случилось ЭТО.

      Начиналось половое созревание: робкие утренние эрекции, аморфные, без конкретики, эротические сны, жёсткие волоски на лобке.

      Стоял жаркий июль. Родители ушли в гости, и мальчик на целый вечер оказался предоставленным самому себе. Темнело. Выйдя на балкон, Роман посмотрел на вечернее небо: звёзды уже заняли свои места в строю созвездий, а, вот, Луны не было. Воздух был чист и прозрачен, пахло цветами и остывающим под окном мотоциклом соседа Петьки. Вернувшись в комнату, Роман решил раздеться, чтобы хорошенько рассмотреть свою фигуру в мамином трельяже. Он занимался культуризмом уже три месяца, мечтая о бицепсах величиной с дыню, и кубиках на животе. Сняв с себя всё, подошёл к зеркалу, повертелся, принимая героические позы. Зеркало отразило пацана среднего роста, скорее, худощавого, чем упитанного. Писюн вроде подрос… Нет, результатов от гантелей пока не видно… Вдруг захотелось… непонятно чего… увидеть себя, но по другому… Что-то внутри него зашевелилось, просясь наружу. Хруп! О, ужас! По телу прошла горячая волна, зрение на миг помутилось, а в следующий момент он потерял равновесие и упал на вытянутые руки. Нет, не на руки! На лапы! Толстые собачьи лапы с когтями! Резко обострилось обоняние. Все запахи квартиры хлынули в нос, но, как ни странно, не смешались, а ощущались каждый отдельно: мамины духи, все три флакончика, стоявшие на трюмо, не перебивали запахи отцовской портупеи и сапог в прихожей. Из кухни несло подгоревшим жиром из духовки, в которой вчера жарилась курица. Роман попытался встать на ноги. Это не удалось, пришлось опираться на трюмо руками… нет, передними лапами. Из зеркала на парня смотрел пёс! Нет, не пёс, а волк! Подросток, да. Но шкура была чёрная, как смоль.

      То, что он видит именно волка, а не собаку, Роман понял совершенно отчётливо: чай, книг немало прочитал, Брэма в том числе, и в зоопарке был совсем недавно. Правда, о чёрных волках он не слышал.

      Отражение послушно открыло пасть, продемонстрировав здоровенные зубы. Третий верхний слева был немного кривой, как и у Романа-человека. На лестнице послышался шум: сосед задел за перила чем-то железным. Уши волка сторожко шевельнулись. Опустившись на пол, Роман задумчиво прошёлся по комнате.

      «Хвост, надо же!»

      Он попробовал им повилять. Удалось! Но, как его применить в жизни? Непонятно…

      Зрение тоже изменилось. Он видел вдаль как бы не так отчётливо, и цвета были тусклее, но зато периферическое зрение расширилось необычайно, лишь слегка повернув голову, возможно было видеть собственный хвост.

      «Это будет моя тайна!» – твёрдо решил Роман, – «Об этом никому рассказывать нельзя. Даже Серёге, тем более маме с папой».

      Зажмурив глаза, представил