Море житейское. Людмила Александровна Грицай
Читать онлайн книгу.
ничего не видит, не слышит, никого не узнает? А как же театр, как ее роли? Узнав о ее беде, коллеги и худрук точно сошлют ее на пенсию.
– Таня, а мне можно хотя бы увидеть Марину? – робко спросила Екатерина Михайловна.
– Ох, смотреть там не на что. Мне самой cтpaшно, когда я к ней похожу, а я уж насмотрелась на всякое. Пока это один сплошной синяк, бинты, даже лица толком не видно… Вы просто должны принять решение, а увидиться и в интернате можно. Или дома, если забирать домой решите.
Екатерина Михайловна думала три дня и в итоге сказала Тане, что Марине будет лучше в интернате. Там и уход хороший. И лекарства все вовремя. А она сама вся бoльнaя, да и финансово содержание дочери не потянет. Таня выслушала ее молча и сказала, что будет оформлять необходимые документы. Это займет недели три, а потом она позвонит ей.
Через две недели у Екатерины Михайловны состоялась долгожданная премьера в театре. Свою старуху она сыграла блестяще, несколько раз срывала аплодисменты, получила даже букет из трех алых роз. Вошла в гримерку, стала снимать наслоения краски с лица и вдруг увидела, как дверь в гримуборную отворилась…
На пороге стояла… Марина. Живая. Настоящая. В своем темно-сером свитере и джинсах.
Сначала Екатерина Михайловна подумала, что у нее галлюцинация на фоне стресса последних месяцев. Потом мелькнула мысль, а не coшла ли она с yмa? Но Марина молча подошла и села в кресло, в котором любила всегда сидеть.
– Здравствуй, мама, – тихо сказала она. – Я знаю, что ты от меня отказалась. Прости, я тебя разыграла, а друзья помогли. Но мне важно было понять, как ты поступишь. Ведь прошло почти два месяца, а ты ни разу не рванула в больницу, не попыталась как-то помочь мне. Ты согласилась отдать меня в интернат…
Екатерина Михайловна протянула руку к дочери, ощутила ее тепло и в голос зарыдала.
– Мариночка, детка, но почему так жecтoко. Почему ты так со мной? – лепетала она.
– Я должна была понять, мама. Мне всегда казалось, что тебя в реальности не существует. Ты вся такая воздушно-розовая, состоишь из своих ролей и папиных картин. Ты моя мама, но мама понарошку, понимаешь. Ну как в игре дочки-матери. Ты играешь в маму с куклой, а потом эту куклу бросаешь. И все. Она тебе больше не нужна. И я всю жизнь думала, что не нужна тебе. Помнишь, утром я сама шла в школу, а вы с папой еще спали, потому что устали в театре, и вечером была одна, потому что вы еще были в театре. А когда приходили, то я уже спала. А ведь часто только притворялась, что сплю. Думала, зайдешь в мою комнату, обнимешь меня, поцелуешь хотя бы во сне. Но ты не делала этого. Никогда! Все мои ожидания оказались напрасными.
Екатерина Михайловна в ужасе смотрела на дочь. Она не знала, как себя с ней сейчас вести.
– А когда yмep папа, – продолжила Марина. – Ведь ты думала только о себе. О своих ролях, которые потеряла. Ты ведь даже памятник ему установила только спустя 5 лет, и то только потому, что местные газеты стали об этом писать.
– Девочка