Мона Ли. Часть первая. Дарья Гребенщикова
Читать онлайн книгу.
о детском садике, но тут и Танечка, и Инга Львовна, да и сам Пал Палыч – нет, и все тут. – Ну, как избалуете, – защищалась Маша, – и так уже девчонке всю голову задурили – ох, красавица-раскрасавица, это ж белоручка вырастет и тунеядка, каких свет не видывал! Да она ж во двор выйдет, встанет, улыбочку свою выдаст – ей даже подзатыльник никакой хулиган не отвесит! Как ей жить-то потом?
Ни в какую не убедила. Пал Палыч, до того доходило – если Инга Львовна заболеет, а Танечка на свидание собирается, даже в суд с собой Нонну брал. Там все вокруг Нонночки чуть не на цыпочках, да кто с конфеткой, кто с яблочком, до того девочку избаловали, она уже и с матерью через губу начала говорить. А записали-то Нонну – Нонна Захаровна Ли, без прочерка – где отец, для того Пал Палыч ведомыми ему путями Захарку нашел, через милицию, правда, пришлось. Ну, он, Захар, сразу ушки-то поджал, какие, мол, возражения – достаточно глянуть, не спутаешь. Насчет алиментов, конечно, запинка вышла, но договорились полюбовно, мол, на сберкнижку, а уж – на восемнадцатилетие-то – и как раз существенно будет. А как время пошло-побежало, прикипел Пал Палыч к своей приемной, к младшенькой, да так, что вопрос ребром – пусть Коломийцева будет, и все дела! И по отчеству Павловна, а то, что это – Захаровна, да еще и «Ли» какая-то. Тут-то Таня и скажи:
– Ну, наша девочка и не Коломийцева, и не Нонна – глядите, как улыбается, а? Это ж вылитая Мона Лиза с картины художника Леонардо да Винчи, – и журнал «Огонёк» открыла.
– И чего общего, – Маша плечами пожала, – наша чисто Чингисхан какой, смуглая да узкоглазая, а тут женщина дородная, видно, что знатного рода, раз в журнале печатают.
– Темнота ты, – Пал Палыч потрепал жену по спине, – эта улыбка такая таинственная, что уж какой век отгадать загадку не могут.
– Вечно народ дурью мается, – Маша поставила утюг на ворот рубашки, – улыбается, как придурошная, я и не таких видала.
Посмеялись, а так и осталось – Мона Лиза, да Мона Лиза. И маленькая Нонна, которую Маша с криком – «я мать, мне виднее», все-таки уговорила отдать в детский садик, так всем и отвечала, знакомясь – Мона Лиза. И даже сама Маша, как-то забывшись, вывела на метке, пришитой к сарафанчику – «МОНА ЛИ».
Глава 4
Когда все хорошо, тогда и не живется. Уж как мотала жизнь Машку, как терла да мяла, как била наотмашь – а ничего опыту не прибавило. Выла она от тоски, про себя выла – так, скулила тишком, и как уж сама себе руки готова была оторвать – а хотелось выпить, хотелось так, что ночью, на огромной двуспальной кровати, на резной спинке которой целовались два ангелочка, она вертелась под атласным стеганым одеялом ужом, а не выдержав, шлепала, босая, на кухню, и пила ледяную воду из-под крана до тех пор, пока зубы не сводило. Вся квартира, уставленная вывезенной из Германии мебелью, давила на нее. Страшилась она огромного буфета, в готическом стиле, с островерхими башенками наверху, с гранеными