10.

      – Ты, Серж, уж прости меня, старуху, за откровенность, с женой обращаешься дурно.

      Елизавета Борисовна расположилась в кресле с высокой спинкой в кабинете Раднецкого. Она нарочно заехала днем, чтобы поговорить с ним об Ирэн. И сейчас с неудовольствием наблюдала, как изменилось его лицо, каким оно стало суровым и замкнутым.

      – Что вы имеете в виду, тетушка? – холодно осведомился он, присаживаясь на край стола и машинально вертя в пальцах ключ от сейфа, откуда только что достал важные бумаги, прибывшие ночью с курьером его величества.

      – А то сам не знаешь. Характер у нее испортился, она нервная стала, чуть не на людей кидается. А все почему?

      – И почему же?

      – Сын у нее. За него переживает, душа у нее болит. А ты при себе ее держишь, будто эгоист последний. Отпусти ее в Крым хоть на пару месяцев. Дай с Коленькой повидаться, сердцем отойти.

      – Это она вам сказала, что я не пускаю ее в Гурзуф? – резко спросил Сергей.

      – Она молчит, да я в ее глазах все читаю. Она страдает, в них слезы стоят постоянно. Как можно так пренебрегать чувствами любимой женщины, Серж? Да, мужчины обычно все такие: ничего не видят, кроме себя, пока им не скажут. Но ты-то, ты! – Она яростно, будто штыком, затыкала в его сторону длинным пальцем. – Ты ведь так ее любишь, – и не видишь, как она несчастна здесь? Поверить не могу.

      – Что она несчастна, я догадывался, – медленно, и как будто даже с легким оттенком иронии, произнес граф. – Но вот из-за чего, – на это вы, Елизавета Борисовна, только сейчас мне открыли глаза.

      – Да ты будто насмехаться вздумал? Над Ирэн, что ли? Иль уж не любишь ее совсем? – Она даже привстала и вцепилась ему в лицо напряженным взглядом. – Правду говори!

      – Люблю, – твердо и сразу выговорил он.

      – Если любишь, как можешь так поступать с нею?? Она же мать! Что для нее дороже, по-твоему, чем собственное дитя? Коля там совсем один. Много ли она его навещала за эти годы? Четыре, пять раз?

      – Два, – сказал он, омрачаясь лицом. Генеральша вскинулась:

      – Вот видишь! Два! И кто виноват? Ты! Почему держишь ее при себе, почему не отпускаешь чаще?

      – Я исправлюсь, тетушка, и в самом ближайшем будущем, – вновь делая холодный вид, ответил ей Сергей. – Как только сойдет снег, и дороги наладятся, Ирэн поедет в Крым к Коле. Вы совершенно правы: свидание с сыном и перемена климата ей необходимы. Это укрепит ее нервы.

      – Ну, вот так бы сразу! Это другое дело, – откидываясь на спинку кресла, сказала удовлетворенная генеральша. – Только не забудь, друг мой, что обещал сейчас.

      – Не забуду, не беспокойтесь.

      – Вот мой покойный