Домашние правила. Джоди Пиколт
Читать онлайн книгу.
мне поставили задолго до того, как он стал популярен для описания неуправляемых детей у родителей, желающих, чтобы посторонние считали их отпрысков супергениальными, а не просто асоциальными. Честно говоря, большинство учеников моей школы знают, что такое синдром Аспергера, благодаря одной кандидатке на звание «Лучшая топ-модель Америки». Столько людей рассказывали мне о ней; они, наверное, думали, что мы родственники. А сам я стараюсь не произносить этих слов вслух. Синдром Аспергера. По-моему, это звучит как название мяса самого низкого сорта. Или определение для ослов, собравшихся на барбекю?
Я живу с матерью и братом Тэо. Тот факт, что мы с ним производные одного генофонда, вводит меня в ступор; едва ли нам удалось бы стать более разными людьми, даже если бы мы активно стремились к этому. Мы выглядим как полярные противоположности: у него волосы мягкие и такие светлые, что могут сойти за серебро; мои темные и разрастаются, как кусты, если не стричь их, как по обету, раз в три недели. Вообще-то, раз в три недели я это делаю отчасти потому, что три – это хорошее, безопасное число, в отличие, к примеру, от четырех, к тому же прикосновение чужого человека к своим волосам я могу вынести только в том случае, если готовлюсь к этому заранее. Тэо вечно переживает, что о нем подумают люди, а я уже давно знаю, что они думают обо мне: я для них странный ребенок, который стоит слишком близко и не закрывает рта. Тэо слушает почти исключительно и только рэп, отчего у меня болит голова. Он ездит на скейтборде так, будто колесики прицеплены к его подошвам. Я говорю это в качестве комплимента, так как сам едва способен идти и одновременно жевать жвачку. Тэо со многим мирится, полагаю. Я же расстраиваюсь, если планы резко меняются или сбивается мое расписание; иногда в таких случаях я просто не могу контролировать себя. Я превращаюсь в Халка – ору, ругаюсь, все расшвыриваю. Тэо я не ударил ни разу, но бросал в него разные вещи и сломал некоторые, принадлежавшие ему; самой значительной была гитара. Мать заставила меня платить за нее по возрастающей в течение следующих трех лет. Кроме того, именно Тэо выносит на себе всю тяжесть моей правдивости.
Тэо заходит на кухню, джинсы у него приспущены и болтаются на бедрах так низко, что видно нижнее белье; футболка невероятного размера, а на шее какая-то странная медаль.
Тэо. Чё как?
Я. Эй, чувак, ты что, забыл, мы живем в пригороде, а не на окраине. Сегодня День памяти Тупака[2] или что?
Я твержу маме: у нас с Тэо нет ничего общего, но она убеждена, что со временем это изменится. По-моему, она сумасшедшая.
Друзей у меня нет. Доставать меня начали еще в детском саду, когда врач прописал мне очки. В школе учительница попросила одного популярного мальчика носить очки с простыми стеклами, чтобы мне было с кем общаться, но оказалось, он не имел ни малейшей охоты рассуждать о том, к какой категории стоит относить археоптериксов – к доисторическим птицам или к динозаврам. Стоит ли говорить, что наша дружба не продлилась и дня.