– …Топор, – Левин уже не уворачивался от веток, он думал, а это отбирало у юного программиста столько душевной энергии, что два дела одновременно он делать не мог. – Рядом с этим мужиком в траве лежит топор. Но рубили как-то слабо. Брюс, правда? Мозгов-то не видно. Ты видел? Я нет. Значит, возможно, что это могла сделать и женщина…

      Это у тебя, программист Миша, мозгов не видно! – мысленно застонал Брославский. Левин, даже шокированный видом мёртвого тела, продолжал мыслить категориями детективных романов: а что, если это была женщина? Самая заурядная женщина, которая ночью по лесу гоняется за мужиками, догоняет у моста и там аккуратно рубит топором.

      – Да не рубил его никто, – сказал Саша коротко.

      – А как же? – Брюсу мешала говорить сигарета, которую он яростно сжимал зубами.

      – Александр хочет сказать, что ранения нанесены этим… – Левин, даже неся полную чушь, оставался воспитанным школьником. – Ну этим… затылком топора…

      – Затылок топора называется обух, – сообщил Саша. – Всё, пришли. Давайте вниз.

      С этой стороны пойменный склон порос шершавыми еловыми стволами. Внизу виднелся небольшой лужок, дальше текла река, а уже за нею – знакомый песчаный откос.

      Брославский молча полез вниз по рыхлому, поросшему мхом песку. Топор… Топор лежал под грудью у убитого, и топорище его действительно заляпано кровью. Но убивали не топором, и не «затылком топора». Саша готов был поклясться, что орудие убийства лежит чуть в стороне, оно брошено в лужу, метрах в трёх, и пока никто из тех, кто обнаружил тело, не обратил на это орудие ни малейшего внимания. Поэтому он так спешил вернуться к палатке и проверить, не показалось ли.

      Под ногами скользила опавшая хвоя, тут она потемнее – еловая. Брославский спускался, балансируя руками, Левин перебегал от ёлки к ёлке, и казалось: вот-вот он врежется в дерево и рухнет замертво. А жемчужина отечественных единоборств Брюс просто упал и прополз вниз по склону несколько метров на спине, матеря на чём свет стоит шишки, коварно попавшиеся под спину.

      – Папироску плюнь, подавишься, – посоветовал Брославский, когда Брюс проезжал мимо. – Да загаси ты её, ради бога. Нам только лесного пожара не хватало!

      Они вышли из-под сени ёлок и двинулись по луговине. Брюс дисциплинированно заплевал окурок и тут же провалился в кротовую норку левой ногой.

      – Хоть бы они не разбежались, – приговаривал Левин, помогая ему выбраться, – хоть бы сами туда не пошли. Там же Майя, там же Марецкий, они шебутные, они могут. Мы долго ходили, не двадцать минут.

      – Крикнуть им отсюда, чтобы собирали вещи уже, – предложил Брюс. – Дойдём, пожрём, и сматываться надо.

      Левин даже в лице переменился:

      – А зачем нам сматываться?

      Он,